Перед половодьем

Маленький человек сначала столбенеет от неожиданности, а потом, взявшись за белокурую головку обеими руками, разражается безутешными рыданиями:

– Ой… ой! Ой… ой!

Какое страдание!

Ведь, маленький человек так любил эту шапочку, что не променял бы ее ни на бриллиантовую звезду, ни на трон восточного деспота.

– Ой… ой! Ой… ой!

Милая золотистая надпись! Милая лента с раздвоенными концами! Было много – и нет ничего. Сокровище на веки утрачено.

Маленький человек утирает кулачками катящиеся из глаз горькие слезы.

Внезапно над его ухом раздается пронзительный свисток. Мальчик с изумлением обертывается и глядит на коренастые трубы, – ему кажется, это они так хрипло свистят, потому что они большие и черные. Вероятно, некий усатый дядя не на шутку разыгрался. Однако, надо проверить. Раз-два… Влезает на скамью, прислоненную к капитанской рубке, и заглядывает через стекло. Так и есть – два дяди, низкий и высокий… Низкий дергает какую-то проволоку, а высокий вертит красивое колесо с медными ручками. Ого! Заметили его и сердито переглянулись… Высокий даже погрозил пальцем. Надо бежать – чего доброго, еще изловят и выбросят в темно-синюю воду, а не то наточат широкие ножи и зарежут, как бабушкина козлика серые волки…

Мальчик поспешно слезает со скамьи и собирается дать тягу, как вдруг на его плечо ложится широкая ладонь, а грубый голос ласково спрашивает:

– А где, малыш, твоя матка?

От дяди разит водкой и табаком, но по тому, как он положил руку на плечо, маленький человек заключает, что дядя добрый:

– Моя мама внизу… Спит на диванчике.

Это не ты свистел?

– Нет, не я! – отвечает загорелый дядя, – я – матрос, свистят капитаны, помощники и лоцманы. Пойдем, малыш, к матке.

– Не пойду, я шапку потерял… Мама рассердится.

– О, черт побери! – негодует дядя. – Твоя матка круглая дурища, – накося, выпустила такого сопляка на палубу… Долго ли до греха в непогодь!

И дюжими руками берет в охапку маленького человека.

– А ты меня не зарежешь? – подозрительно осведомляется мальчик.

Матрос заливается добродушным хохотом:

– О, черт побери!.. Важнецкая колбаса выйдет… Ха-ха-ха!

Но маленький человек слышит, как бьется сердце матроса, и не верит ему.

– Врешь ты… Дай-ка я тебя в щечку поцелую.

Матрос покорно наклоняет кудлатую голову:

– От-то вражий сын! Валяй… Экий, брат, ты синеглазый бесенок. Как кличут?

Вместо ответа – звонкое чмоканье:

– Ф-фуй! какие кусачие, как щетки!..