Долго ли?

От двери перешел он в угол, поднялся на подножку, идущую вдоль стены, оглядел залу во всех направлениях – исчезло светло-лиловое платье. Пробираться вперед он не решился. Совсем не такая на нем была "пара", чтобы показывать себя у самой эстрады. Ощущение тревоги, вместе с едкой ноткой пронзительной петербургской скуки, начало засасывать его. Как-то по-детски представилось ему, что, если светло-лиловое платье совсем исчезло, то незачем ему и оставаться дольше тут, на этом клубном вечере.

"Стало быть, ищи", – как бы серьезно приказал он себе и побрел по другим комнатам.

Первая половина концерта в зале кончилась, публика начала расползаться. Он было мужественно пошел навстречу парам, идущим из залы, но образ его собеседницы опять смутил его. А ведь, наверное, придется встретить и ее.

Из того раздумья был один исход – столовая или лестница. В столовой ему нечего было делать: если б встретился хороший человек, он бы выпил с ним пива; а так, одному… Оставалась лестница.

Он уже достигал площадки, где отбирают билеты.

– Лука Иваныч!

Бежать нельзя было. Голос собеседницы он узнал.

– Вы уже домой?

– Домой, – ответил он совсем расклеенным тоном.

– Могу я вас просить на два слова, всего на два?

Она так жалобно это говорила, что ему сделалось почти совестно.

– К вашим услугам.

И опять он поплелся за ней к дивану гостиной.

– Вы мне так нужны, добрый Лука Иваныч, я теперь на самом критическом пункте моего замысла. Пожалуйста, пожертвуйте мне каких-нибудь два часа, даже меньше.

– Извольте, извольте, – отговаривался он и всем своим существом боялся в эту минуту одного: чтобы не подошла опять к ним кузина. – Когда же?

– Да как прикажете…

– Благодарю вас! – воскликнула она с положительной дрожью в голосе.

Он почувствовал, как она его схватила горячей и вздрагивающей рукой, рукой нервной девицы за тридцать.

– За что же-с?..

– Назначьте день и час… Ах, какая я! Я ведь и не сказала вам, где я живу… Вы помните, вы заходили как-то ко мне, на Фурштадской… помните?.

.

– Как же.

– Славное тогда было время!.. Кузина упросила меня… не знаю уж зачем… разве я могу быть для нее приятной?.. Я и переехала к ней. Но она меня не стесняет, у меня своя комната… Когда хотите – утром, вечером. Это в той же местности, на Захарьевской… Квартира мадам Патера.

– Как-с? – переспросил он.

– Это – фамилия ее… моей кузины… Госпожа Патера… а нумер-то я вам и забыла сказать… нумер двадцать шестой… Вы не забудете?

– Припомним.