Граф Калиостро

Где же это видано, чтобы таких прекрасных Мадонн возили в сундуках, ровно дорожную кладь…»

– Подайте ваше письмо.

Бакалавр сунул кому-то конверт.

– Феличиани, тебе тут нечего делать – уйди.

Госпожа пугливо запахнула шубку, но влажные звезды еще изумленно бродили по лицу бакалавра, по синему кафтану и бланжевым, наморщенным чулкам.

Кривцов, покраснев от смущения, нагнулся, чтобы подтянуть эти проклятые чулки.

А когда поднял голову, прекрасной госпожи не было на антресолях.

Стоял перед ним граф Феникс в натопорщенном французском кафтане, неторопливо читал канцелярское письмо. На коротком мизинце дрожат оранжевые огни в гранях бриллиантового перстня.

«Неужто сей плешивый кавалер – великий маг Калиостро, я почел бы его за барского парикмахера», – рассматривал Кривцов багровое, точно опаленное, лицо мага. Черные смолистые брови внимательно двигались, тяжелые веки были опущены. Двойной подбородок надавил нечистые кружева шарфа.

Граф пошуршал листом, верхняя припухлая губа заежилась от усмешки.

Крылья носа раздулись, граф Феникс сипло вздохнул и вдруг поднял морщинистые веки.

Точно копья блеснули у лица бакалавра.

А граф уже кланялся церемонно, едва не касаясь рукою ступенек. Его шпага описала за спиною дугу и встала торчком, задев нос Жульену. Слуга чихнул.

– Прошу вас передать высокочтимому брату и кавалеру, господину гофмейстеру, что я не премину быть в ложе Гигея, в сопутствии супруги моей графини Санта-Кроче.

И по-кошачьи гибко разогнулся, обдав Кривцова ударом молнии, сверкающим взглядом.

– Которую видели вы не в чемодане, а на ступеньках, забудьте про чемодан!

Кривцов провел ладонями по лицу, точно оправляясь от мгновенного обморока.

Граф Феникс, прищурив на бакалавра заплывшие мешками глаза, порылся в заднем кармане кафтана. Вытянул оттуда шелковый красный платок, сердоликовую печатку, золотой лорнет с обломанным ушком, пучок бечевок, сердито все вскомкал, стал снова рыться и вытянул наконец золотую тяжелую табакерку.

– Угощайтесь.

– Благодарствую, я не…

А граф вбил уже в нос щепотку табака, сладко зажмурился, заходили черные брови – граф шумно чихнул, обрызгав мокрыми крошками грудь.

– Жако, Жульен, проводите тогда молодого синьора, – живее!

Слуги бросились вперед.

На крыльце носатый Жульен состроил гримасу и показал бакалавру язык.