Лиззи

Жена сказала вечером за ужином, что Серега сам виноват был, ходил без охраны, вот и поплатился. Такая вот эпитафия на могиле: «Он ходил без охраны».

Что бы не впасть в депрессию, я купил себе дом в Репино. Унитаз, правда, у меня был не золотой, как пишут в фельетонах. Все-таки вкус у меня был. Был и здравый смысл. Когда пришел черед рисовать седьмой нолик в банке, сразу три моих товарища отчалили в гробах из красного дерева в мир иной. Один ушел, как викинг, отстреливаясь от собственной охраны в питерских дворах до последнего патрона; другой был замучен в собственном доме на Кипре; а третий умирал страшно и мучительно в собственной постели: ходили слухи, что комитетские напоили его чаем с какой-то дрянью от болезни спинного мозга. Я успел увидеть его еще живым. Хотел услышать его последние слова. Ведь не даром говорят, что они самые важные в жизни человека. Так вот, этот не сказал ничего. Он просто смотрел на меня широко раскрытыми от боли глазами. И я понял, что сказать ему было нечего. Как и мне ему.

В предельно короткие сроки я закрыл свои дела. Пусть и с большими потерями, включая разъяренную супругу, которая ушла, захватив с собой все, что могла унести, с прощальным напутствием: «Ну и черт с тобой, малохольный! Смысл жизни ищи без меня!» Зато живой и на свободе.

Как в детской присказке говорится: «Куда пойти, куда податься? Кого найти, кому отдаться?». Я не меланхолик, к депрессиям не склонен. Просто обладая некоторой наблюдательностью, я заметил, что человек в России в среднем доживает лет до семидесяти. Редко до восьмидесяти. За восьмым десятком человек просыпается и думает: «ни фига себе! Я жив. Пожалуй, обойдусь сегодня без слабительного. Лучше попробую сделать клизму, если доползу до унитаза». Мне было сорок. Значит, я мог рассчитывать в лучшем случае на тридцать лет более-менее полноценного существования, когда восход солнца еще что-то обещает, а на закате хочется позвонить другу и спросить: «слушай, а ты помнишь такую белобрысенькую в нашем пионерском лагере, с толстыми титьками? Я бы ей вдул сейчас!». Тридцать лет – это пустяк! Попробуйте сосчитать до тридцати, и вы поймете, о чем я. Земля тридцать раз обернется вокруг солнца, а вы даже не заметите этого. А если заметите – легче не станет. Я всегда завидовал пигмеям в джунглях, ведь они не знают сколько им лет, а следовательно, не ведают, когда приходит срок отправляться в мир теней. В любом случае, дорожить нужно каждым днем.