Заступник

Здесь будут дефилировать питомцы всех мастей со своими хозяевами. Кто-то из старожилов может узнать его. И если информация об их побеге уже распространилась в СМИ, такая встреча может закончиться плачевно. Поэтому ко времени утреннего паломничества он должен исчезнуть отсюда. Он так и сделает. Перед рассветом он проберется ближе к карьеру, найдет укромное местечко недалеко от воды и спрячется там, а потом что-нибудь придумает.

Лаки горько усмехнулся – придумает! Будет ли у него такая возможность, простое счастье – ходить, дышать, жить! Придумает, что делать дальше? Как спастись самому и помочь матери и Мали? Сейчас у него не было ни одной идеи, как это можно сделать.

Может быть, завтра? Всё! Всё потом, на свежую голову! А теперь – спать!

Лаки лег на поросшую травой землю между сосен, поерзал, вытащил из-под плеча сосновую шишку и улыбнулся – впервые за последнее время. Воспоминание было таким сильным и ярким, будто бы только вчера они валялись с Сэбом и Веткой на этой поляне, смеялись и выгребали из-под себя твердые, как камень, сосновые шишки, впивавшиеся в тело.

Золотое было время: жаркие дни, колышущаяся на ветру ажурная тень деревьев, беззаботность и нега, какие бывают только в детстве.

Он блаженно потянулся. Над ним, на фоне серебристого от миллионов звезд неба неподвижно и царственно парили черные кроны могучих сосен. Ветер менял искрящийся, непревзойденный по красоте узор, проявляя (являя) все новые картинки. Если бы не смертельная усталость, он мог бы любоваться этим вселенским великолепием всю ночь.

Но сейчас… Спать! Лаки закрыл глаза. И мгновенно отключился.

Тело, не обремененное земными заботами, невесомо поплыло в ласкающем тумане сна, но вдруг громкий звук вышвырнул его обратно в реальность. Лаки вздрогнул и резким движением сел. Было тихо, Лес спал и еле слышно бормотал во сне. Какая-то птица прямо над головой вскрикнула громко и пронзительно. Внутри дребезжал туго натянутой струной страх.

Крик птицы стих, и все опять замерло. Он закрыл глаза и поплыл, поплыл.

Но какая-то заслонка в голове в минуту короткого беспамятства самопроизвольно открылась, и недавнее прошлое, от которого он так упорно отворачивался последний час, встало перед ним во всей своей безобразной и пугающей ясности. Теперь это было даже страшней, чем в реальности, потому что он видел все сразу и всех сразу. Он ощущал всеобщий парализующий ужас, видел беспомощные глаза и напрягшиеся шеи и слышал крики загонщиков и стоны жертв.

Это случилось в парке.