Арфы нежное звучанье…

Почему именно балладой?

Для баллады характерны описания мистических событий, контактов с потусторонним миром, рассказ о драматических случаях. Забегая вперёд, скажем, что в предлагаемом произведении этого достаточно. Стало быть, пусть оно именуется балладой. К тому же, как пишут авторы учебника «Поэзия», «современные поэты тоже время от времени к нему обращаются (жанру баллады – Г.П.) – хотя нередко переосмысляют романтическую балладную стилистику… Для них баллада вполне может описывать современную жизнь – загадочные случаи, которые происходят с обычными людьми, драматические и необъяснимые повороты их судеб и т.

д.»[3 - Поэзия. Учебник/ Н. М. Азарова, К. М. Корчагин, Д. В. Кузьмин, В. А. Плунгян и др. – М.: ОГИ, 2016, С. 602.]. Таким образом, в появлении произведения в жанре, имеющем весьма почтенный возраст, нет ничего удивительного. При работе над балладой использовался не один стихотворный размер, а почти все из числа пяти классических. Это делалось не только с целью разнообразить интонации и ритмы баллады, но и отразить разные эмоции, в ней содержащиеся. То же самое справедливо по отношению к другим стихотворениям настоящего сборника.

Оссиан

С оттенком грусти величавой,

с вселенским ужасом в глазах,

явился с местного причала

к нам некий юноша в очках.

В старинный город над рекой

приехал гений молодой.

Прошло два дня. Наш Оссиан[4 - Оссиан – кельтский бард III века. В XVIII столетии поэт Джэймс Макферсон издал переводы якобы произведений Оссиана.

Это была мистификация.]

провёл их тихо, сыт и пьян.

Он жил особой незаметной

в тиши гостиничных палат.

Цинично завтракал котлетой

и драил руки, как Пилат.

Всё шло чудесно в этом лучшем

из обитаемых миров:

порой грешно, но чаще скучно

в глуши пустынных номеров,

ведь непогода пиром пресным

его ссылала с книгой в кресло.

Прошло два месяца. Поэт

уже в вчерашнее одет

и рад вновь прибывшему гостю,

как увольнению солдат,

и всё же драит свои кости

a la помянутый Пилат.

Ах, простодушие провинций!

Прекрасна музыка глуши!

И кружевное полусвинство

и полусчастие в пыли!

Уже дежурный свой стишок

поэт наш тиснул в номерок

треской пропахнувшей «вечорки» —

испытанного средства порки

и похвалы. Теперь женат

и носит стёганый халат.

По вечерам с соседом в вист

изящно – истинный артист! —

играет бывший Оссиан,

но, впрочем, тоже сыт и пьян.