Отставники

Некогда полнокровная жизнь Грюнеинзеля в одночасье замерла, превратив его в один из многочисленных унылых уголков, каких много существует на немецкой земле…

Сама станция располагалась под землей, внутри невысокого холма, а снаружи можно было заметить только замаскированную большую круглую антенну или радар, как ее называли обитатели Зеедорфа. И, тем не менее, бундесвер не совсем забросил станцию, она была всего лишь законсервирована. Поэтому для присмотра за военным объектом в запасе и поддержания его в рабочем состоянии, чтобы в случае необходимости, вновь легко и оперативно его запустить, двое немцев, бывших военных офицеров связи, добровольно остались на острове, за что минобороны доплачивало им определенную сумму к и без того приличной военной пенсии.

Этими немцами были два друга, военные отставники – бывшие обер-лейтенант Конрад Шульц и лейтенант Маркус Кауфман. Им обоим было немногим за шестьдесят, на здоровье они никогда не жаловались, да и выглядели гораздо моложе своих лет, потому что алкоголь употребляли весьма умеренно, не чаще обычных среднестатистических немцев, жалуя, как правило, качественное пиво или очень хорошее легкое вино, и, разумеется, отрицательно относились к курению табака. Теперь они проживали со своими женами не в военных деревянных домиках поблизости от радара, а в самом поселке Зеедорф в собственных коттеджах, почти в километре от станции…

– Эй, Конрад, как ты думаешь, ураган не разрушит наш ангар с катером? – спросила своего супруга Бригитта, сидя за столом со спицами в руках, в очках в роговой оправе, не отрывая взгляда от своего монотонного вязания.

– Откуда я знаю, черт подери! Это одному богу известно! Молись, дорогая, иного не остается! – недовольно буркнул Конрад Шульц и задумчиво откинулся в своем любимом кресле-качалке, свободно положив обе руки на подлокотники, потому что, честно говоря, этот вопрос не меньше беспокоил и его самого…

– Кстати, дорогой, если я правильно помню, сегодня тебе с Маркусом надо снова проведать радар, – после короткой паузы произнесла жена, натруженные пальцы которой продолжали проворно шевелить спицами, закручивая пряжу во все новые и новые петли, которые со временем должны превратиться в теплый шерстяной свитер для старшего внука.