Герой на героине

В тот вечер я очень хотел стать ее гостем, чтобы увидеть ее дом, пристанище этой чудной и исключительной женщины. Но она не пригласила меня, и мы прощались у подъезда. Я не поцеловал ее, ибо знал что не имею права и боялся оттолкнуть ее. И я поступил верно. Спустя пару месяцев она сказала что сделай я это, она дала бы мне пощечину и навеки вычеркнула меня из записной книжки.

Спустя месяц я все-таки стал ее гостем. Принес цветы и вино. Она пригласила войти, как всегда глядя на меня мудро и грустно.

На ней было черное облегающее платье и совершенно точно на голое тело. Часто ли она не надевает белье? Для меня ли это?

Ее дом был наполнен запахом фиалок. На окнах стояли горшки с цветами, на стенах висели копии картин из Манежа. Идеальный порядок нарушали только брошенные в углу дивана нитки и ткань. У стены стояли манекены, одетые в роскошные костюмы и платья. Лица их были закрыты платками. Она явно не желала в своем доме чужих глаз.

Я присел на край дивана и разлил вино по бокалам.

Она лишь коснулась вина губами, не сделав глотка, и закурила. В тонких ее пальцах сигарета была оружием против моей воли. Я вспомнил как впервые увидел ее и мой организм среагировал так же, ощутив дежавю.

Я захотел поцеловать ее и не смог сдержаться. Ее губы были холодным и с нежностью отвечали моим. Она прижалась ко мне и почувствовала мое возбуждение. Задышала громче, и я чувствовал как ее тело проявляет свое женственное беспокойство. Я овладел ею, или она мной, не знаю.

Мы стали одним целым. Когда я был в ней физически, я ощутил Любовь. Я полюбил ее раньше, но лишь этой ночью признался в этом себе. А утром я видел ее спящей, и решил что хочу стать ее мужем.

Но увы, спустя два месяца и две недели она вернулась в Манеж. Искусство манило ее больше Любви. Она гладила мои плечи, улыбалась и просила простить ее, и я простил.

Я не искал спасения. Я искал забытья. И нашел его.

Быть может иногда, переживая великую трагедию нужно не стоять рядом с ней лицом к лицу, а бежать прочь.

Бежать и не оглядываться. Обернуться спустя годы, прощаясь с простывшим следом ушедшего счастья и сохранить его в сердце и памяти, не пытаясь перенести потерянное в жестокую реальность.

Кладбище воспоминаний должно быть ветренным и пустынным. Оно мертво, и оживляя погибшее рискуешь воскресить не то, что Любил, а гниющий труп без души.

Часть 1. Глава 4.

У меня было детство, и была любящая мать.