Белые лебеди омолуку

Однако сколько денег и времени было потрачено зазря – впустую! А дальше, уже в шестидесятые, новая государственная мода появилась: стали «неперспективные» отделения, бывшие колхозы объединять в одно большое хозяйство с крупными механизированными бригадами, и всё – приехали! Одним небрежным росчерком пера на бумаге с приказом какого-то чиновника в Якутске погиб, был уничтожен навеки посёлок Хатыннах, где издревле жили счастливо, рожая детей, предки Бараховых, Саргыевых, Романовых, Ивановых, Кустуровых, потомки этих земляков Тараса живут сейчас в Вилюйске, Жиганске, Якутске.

И даже, говорят, некоторые из нового поколения хатыннахцев добрались до Москвы и Прибалтики. Такие вот дела!

«Но кто из старых земляков сейчас остался здесь? – подумал Тарас. – В ближайшем посёлке Тумул несколько семей, да тут, в тайге, близ озера Ытык Омолуку остались я да семидесятилетний Уйбан Халыев, известный шаман Арахаан, как его сейчас величают.

Надо сегодня к нему сходить, проведать: как он там?»

Тарас подошёл к озеру, сел в свою лёгкую дощатую лодку, и поплыл на север – к противоположному берегу Ытык Омолуку.

Охотник не спеша, спокойно пересёк широкое озеро, и тут из высокой прибрежной травы неожиданно, с криками и шумом, вылетели большие белые птицы – лебеди. Тарас инстинктивно, по привычке схватил свою двустволку, но потом, улыбнувшись, произнёс, глядя на удалявшихся птиц:

– Вот я дурак! Лебедей чуть было… Летите! Летите, родные… Я вас не трону!

Лебеди поднялись над лесом, потом повернули, сделав левый наклон, назад, и медленно, торжественно размахивая блестящими на ярком солнце крыльями, полетели вдоль противоположного берега, где стояли высокие белоствольные берёзы с шевелящимися на ветру роскошными кронами.

А высокие камыши у озера с большими пышными «шапками», покачиваясь, низко кланялись им, красавицам-королевам тайги.

Тарас, опустив весло, залюбовался этим быстротечным, проходящим явлением, когда всё сливалось и трепетало перед ним прекрасной, живой картиной Природы, что нельзя передать ни кистью художника, ни даже объективом умелого фотографа.

Это был только чудесный Момент Жизни, который уже никогда не повторится и не воскреснет. Было – и исчезло.