Пластилин

Приемный сын почетного гражданина города, Сева с отличием окончил среднюю школу, а затем с красным дипломом институт. Был успешным бизнесменом, а после стал чиновником – несколько лет занимал ответственные посты, ратуя за честность и справедливость. Четыре года назад он был избран мэром и за этот срок внес огромный вклад в развитие родного города. Женат, хороший семьянин, воспитывает дочь.

Сам же этот положительней во всех отношениях персонаж в торжественный момент водружения его портрета на площади стоял на зеленом парковом газоне, втянув брюшко, выпятив грудь и слегка приподняв руку, чтобы были заметны дорогие часы на его холеном запястье, выглядывающем из рукава модного дорогого пиджака.

Всем своим видом Всеволод Пластилин словно пародировал свое собственное улыбающееся с транспаранта изображение и излучал уверенность в том, что благодарные горожане непременно изберут его еще на один срок.

– Ну как, нравится тебе папа? – спросил он хмуро стоящую у его ног шестилетнюю дочку Дашуню.

Та, не поднимая головы, пожала плечами.

– Хватит дуться! – Пластилин ловко подхватил ее на руки. – Ну-ка, улыбнись!

Дашуня с трудом выжала из себя улыбку.

– Пап, а почему ты больше к нам не приходишь? – вдруг спросила девочка.

– Давай лучше потом об этом поговорим, – не прекращая улыбаться, ответил Пластилин. – Смотри туда. Кто там у нас? Правильно, мама! А ну, улыбнись маме!

Увидев машущую рукой маму, стоявшую у края газона, Дашуня засияла, словно солнышко, что грело их с небес в этот теплый осенний день.

– Пап, а ты к нам вернешься? – снова спросила девочка.

– Хватит задавать глупые вопросы! – На безукоризненном фотогеничном лице Пластилина все-таки появилось столь неуместное для такого момента раздражение. – Так, Дашунька, куда подевались наши белые зубки?

– Ты нас с мамой не любишь, – заключила дочка.

– Любишь, не любишь… Какое это сейчас имеет значение? Ты должна улыбаться! Эй, дочь, слышишь меня? А ну улыбнись, говорю!

На щеках девочки заблестели слезы.

– Не хочу я больше никому улыбаться! – закричала она и принялась вырываться.

– Так, стоп! – вскричал Пластилин и поставил дочку на землю. Та сразу же рванула в объятия матери.

– Всеволод Петрович, мы еще не закончили! – воскликнул человек с гигантской фотокамерой, за секунду до этого словно кузнечик прыгавший вокруг Пластилина и его дочки, сверкая вспышкой.

Мэр не ответил. Он нервно взад-вперед мерил шагами газон.