Полет над облаками

Тогда они многозначительно поднимали к небу глаза и указательные пальцы, говоря:

– Левитан – это да!

– Суриков – это величина!

– А Репин? А Куинджи?

Они смотрели на репродукции картин Айвазовского и Шишкина, как верующие смотрят на иконы.

Когда Емеля сам брал в руки эти репродукции, то видел только деревья, воду, людей и… больше ничего! Чем восхищались, чему удивлялись художники – этого понять не мог. В чём здесь величие? Всё так, как в жизни. Кажется, возьмёт он кисти и краски и нарисует не хуже.

А в школе на уроках рисования он любил изображать из себя большого знатока искусства. Сначала поджимал губы, а потом, копируя своих кумиров, также закатывал под лоб глаза, тыкал пальцем в потолок и говорил:

– Репин – это величина! Левитан – поэт природы! До них так никто не писал. Это дар от Бога, но вам этого не понять.

Сверстников он пытался убедить, что перед ними стоит если не сегодняшний, то в будущем – великий художник.

И так будет по жизни. Емеля, не имея своих личных взглядов на искусство, – да и не только на искусство – своих оценок произведений, как хорошо выдрессированный попугай, будет повторять чужие высказывания, выдавая за свои.

По жизни.

Однажды во время летних каникул он всё же перерисовал по клеточкам из учебника литературы на листы ватмана иллюстрации к басням Крылова. Раскрасил акварелью, подретушировал цветными карандашами – товар готов! Автор повесил во дворе на столбе объявление, что по указанному адресу продаются картины.

И даже указал стоимость каждой. Старшая сестра, возвращаясь с работы, прочитала объявление, сняла и потом, при удобном случае, долго дразнила Броню «великим художником». На первых порах он обижался до слёз, попытался сестру укусить, а потом привык, но перед семьёй поклялся стать великим. Так неудачно закончилась первая попытка торговли продукцией собственного изготовления.

Окончив кое-как школу, Бронислав Емельянов поступил в художественное училище, но не в своём городе, где было подобное, и время покажет, насколько мудрым было это решение.

Учёба давалась с трудом. Однажды его хотели даже отчислить из числа учащихся за неуспеваемость по специальным дисциплинам.

Хуже всего ему давалась живопись. Он никак не мог понять, что такое ЖИВОПИСЬ? Также, как все, рисовал карандашом на бумаге или холсте натюрморт, или пейзаж, также, как все, раскрашивал рисунок акварельными или масляными красками. Всё делал, как все.