Серебряный ветер

«… История переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал…» – пишет Есенин в 1920 году.

Эта боль от «умерщвления личности как живого» наиболее остро чувствовалась Есениным. Она была значительно шире по своим истокам и смыслу, чем скорбь по разоренной деревне, по отягчавшимся условиям быта в родном краю. При всем свойственном ему стремлении к романтизации сельского бытия Есенин никогда не утрачивал достаточно трезвого и критичного взгляда на «горластый мужицкий галдеж».

И острота реакции была связана с тем, что поэту мнилось, будто «каменные руки шоссе» сдавливают не только горло деревни, но и умерщвляют «душу живу» человека. «Железный гость» грозил не только и даже не столько деревне как таковой, сколько человеку, всему тому доброму, чистому, светлому, что отроду заключено в его сердце, чем славен и бессмертен человек. Вот в чем ужас, вот что рождало неизбывную, смертную тоску. Кстати сказать, именно этот общечеловеческий подход дал Есенину возможность далеко подняться над понятием крестьянского поэта. Если бы содержание таких его стихотворений, как «Мир таинственный, мир мой древний…» или «Сорокоуст», сводилось лишь к антитезе «город – деревня», то он действительно остался бы лишь поэтом деревенской темы.

Эти настроения послужили основой целого ряда стихотворений, открывавших новую, знаменательную страницу в его творчестве, – «Дождик мокрыми метлами чистит…», «Исповедь хулигана» и т.

 д., которые предвосхитили «Москву кабацкую». Есенин вызывающе именовал себя здесь хулиганом, поражал читателей лихорадочной взвинченностью слов и выражений просто потому, что ему казалось, будто эта поза, этот резкий, предельно обостренный рассказ о несчастливой судьбе, о горе, о тоске, о душевной пропади – единственный способ выразить себя как личность. Не случайно так часто звучит в этих стихах откровенная нарочитость: «Я нарочно иду нечесаным…», «Мне нравится, когда каменья брани…» и т.  п. И именно потому, что эти стихи продиктованы отнюдь не личным, не эгоистическим чувством, не себялюбием, не стремлением покрасоваться дерзостью и удалью, а рождены осознанием социальных проблем, являются в подлинном смысле гражданскими, так органично, так естественно звучат в них проникновенные строки:

Я люблю родину.