Те, кого не было

Но потом взял себя в руки и так бодренько ей:

– Пошли, – говорю, – старушка, помоешься. А я на шухере постою.

А она еще больше в слезы. Только головой мотает.

Причем слезы такие – без всякой жидкости. Я так и не понял, как она это делает. Вроде плачет, но не слезами. Просто воздухом заходится.

Не знаю, может, у нее переходный период какой. Когда внутри все меняется. Из одного русла в другое перетекает.

В общем, странная она, конечно, не дай бог.

Кое-как убедил ее в душевую сходить. Вещи собрал, что нашел.

Всё, кроме полотенца.

Тоже маразматики! Человека поселили, а полотенце не дали. Я понимаю, что не курорт пять звезд, но хоть какие-то мелочи можно заранее обдумать.

– Ты, – говорю, – подожди, а я к Серафимовне за полотенцем сгоняю.

А она в меня как впилась рукой!

Там тех пальцев, конечно, всего ничего. Воробей в сторонке курит. Но меня от самого зрелища пробрало. Как она смотрела! Так… загнанно.

– Что ты, и правда?.. – шепчу ей. – Со всеми бывает.

А она так – ну точь-в-точь по-детски – глаза вытаращила:

– Да-а?

«Не-ет», – передразнил я про себя. И тут же устыдился. Вот что я и правда за дрянь? У человека такое положение сложилось, а мне бы всё зубы скалить.

– Сейчас полотенце принесу, и пойдем. Хорошо?

Еле-еле руку у нее отнял. И как ломанулся из этой комнаты, будто мне в спину стреляют. Пока до Серафимовны добежал, и правда чуть не скопытился – так поясницу прихватило.

И эта еще! Она же не может не высказаться! Увидела и давай орать. Мол, что ты несёссься, как бизон подстреленный. Как будто тебя в армию забирают.

Несёссься! Тьфу! Хоть бы дикцию поменяла. В приличном же месте работает. Не на ферме.

Я ей тоже кричу на ходу:

– Давай полотенце сюда. Скорее!

А она мне:

– Обойдешься! Я тебе вчера меняла.

Тут я уже прямо взревел:

– Давай, сказал! Немедленно! А то к директору пойду.

А Серафимовна как загогочет! Конечно, смешно! Что ее директором пугать, когда эта буза и из него, если приспичит, фарш сделает.

Пришлось рассказать.

И что? Она на меня еще больше накинулась. Мол, это я виноват!

А я-то тут при чем? Нашла крайнего!

Спасибо хоть, полотенце дала… Куда б она делась?!

Иду я, в общем, обратно, а моя бедовая под дверью вошкается. Пожитки к себе прижимает.

Говорю как могу по-дружески:

– Пошли, покажу, где души.

Довел, значится, и стою. И она стоит. Смотрит как чумная.