Уязвимость

Уязвимость

Валерика Шум

Кто из нас наблюдает за событиями своего рядового дня с рефлексией и вниманием, будто бы со стороны? Вряд ли множество людей пытается осознать банальные происшествия и осмыслить их. Например, даже путь домой – короткий, скучный – может стать причиной, чтобы понаблюдать за собой и миром и подумать о жизни… и смерти.

Валерика Шум

Уязвимость

№1

Позитивное мышление может стать очень коварной ловушкой. Закрывая глаза розовыми очками, мы, подчас, стараемся просто скрыть большую проблему, прикрывая ее благостью медитации.

Можно так никогда и не заметить, что под этим на самом деле не совсем чистая основа, душа как газон с проплешинами, больное воспаленное подсознание, а оно и есть такое… Ведь все, все что в тени – и есть глубокая правда!

Уязвимость

Я вышла с работы чуть раньше обычного в надежде не спеша, в прогулочном темпе добраться до дома. Утром по пути на работу мне это никогда не удавалось!

Во сколько бы я не вставала, выходила я всегда в одно и тоже время, чаще всего второпях.

Внешне прибранная, внутренне – взъерошенная, щедро припудренная медитациями и аффирмациями дня, как румянами на болезненную бледность щек.

Все в утреннем хаосе, от стола в тарелках с едой и крошках до незаправленной постели, выражали мою вопиющую неорганизованность. Неубранная после еды кухня – это очень показательно для женщины. Как дневник – лицо ученика, так кухня – женское лицо. Это состояние неубранной души, когда все в ней сохнет, как не закрытый полиэтиленом багет, заветривается, как жирненькая салями, в конце концов, протухает напрочь, как приторная сливочная кашка, оставленная на столе на дневной стационар без прохлады холодильника.

Я попросту сбегала от этих неубранных столов, разваленных шкафов и смятых постелей в не менее хаотичное рабочее пространство дня.

На этот раз, я не надела наушников, чтобы максимально быть ближе к городу. Сегодня как никогда мне хотелось ощутить его импульсы. Я шла вдоль шоссе, наблюдая нервные подёргивания пробки, выхватывая разговоры встречных и попутчиков, сдерживая плечами тяжёлое октябрьское небо.

Оно уже готово было разрыдаться новой порцией дождя, но жалело меня и, заигрывая, бросалось редкими каплями. Ещё непривычный холод цепко пробегал по всему телу, которому не помогал даже мамин тёплый плащик. Путаясь в его длинных полах, в холоде и резких звуках напряжённой улицы, я довольно неуклюже чеканила каблуками асфальт.