Отныне моя

«Как в голодный год! И зачем столько? Почти до ужина с засолкой провозились! И кому это нужно?!» – пронеслось у нее в голове, но перечить ворчливой бабе Любе не посмела.

Вдруг запел смартфон. Катя взглянула на экран – на нем высветилось «папа». Она тревожно нахмурилась. Звонил свекор, Димин отец, Сергей Андреевич.

«Только бы ему плохо не стало!» – Катя дрожащей рукой приняла вызов.

– Пап, здравствуй! Сейчас чай допиваем и к вам! – преувеличенно бодрым голосом прокричала она в смартфон.

– Здравствуй, дочка! Я решил, что вы забыли о нас! Приезжайте, да не тяните! У меня к тебе разговор.

– Что-то случилось, пап? – Катя от страха поежилась. – Как вы?

– Нормально у меня все, – прервал ее свекор. – Нетелефонный разговор.

Катя наспех прожевала конфетку под неодобрительным взглядом бабы Любы, вылила в себя остатки чая и спешно вылезла из-за стола.

На лице старой женщины застыло выражение жгучего любопытства, но задать Кате вопрос она так и не осмелилась.

Сергея Андреевича, своего дальнего родственника, она всерьез побаивалась.

– Соня, давай быстрей допивай чай! Дедушка с бабушкой нас уже ждут. – Заинтригованная Катя, на ходу сбрасывая домашний халат, заспешила в свою спальню переодеваться.

***

Через пятнадцать минут она отъехала от дома. Соня притихла на заднем сиденье.

На Порецкое спустился душный июльский вечер, ослепил яркими отблесками заходящего солнца.

Если Катин дом находился в конце Лесного тупика, почти у самой опушки леса, то старшие Озеровы жили на Верхнем Порядке, в противоположном направлении, почти на вершине пологого холма.

Двухэтажный кирпичный с крышей из металлочерепицы величественный дом Озерова Сергея Андреевича, самого успешного предпринимателя Порецкого, да и всех ближайших сел в округе, был виден издалека.

Свекор заболел на день позднее сына, его также в тяжелом состоянии отправили в областной госпиталь, но он выкарабкался, выжил.

Правда, с изрядными осложнениями. Его мучили постоянная слабость, одышка. Но главное – отказали ноги. Утешало одно: врачи обещали полное восстановление примерно через полгода или, в крайнем случае, через год. При условии интенсивной реабилитации.

Теплые отношения со свекром сложились у Кати сразу.

Под грозные наставления бабы Любы и ее недовольно нахмуренные брови она сразу, легко назвала его папой.