К себе

К себе

Мария Архипова

История о случае, как «жить» вступает в борьбу с «быть» и, превозмогая множественные трудности, одерживает тяжелую, но благодатную победу. Книга повествует о сломе стереотипов «жизни с чистого листа» и о тонком переплетении человеческих судеб, возникшем из желания совершить побег далеко и без оглядки. Роман воспитания – большого «маленького человека», истинное желание которого расти вперед и вверх побудило подняться на ноги и пройти долгий, тернистый, но такой необходимый путь к себе.

Мария Архипова

К себе

Вы когда-нибудь задумывались о том, сколько людей презирают жизнь, которую живут? Сколько людей засыпают с мечтами о кардинальных переменах? Сколько вынашивают эти мысли годами, обдумывают, откармливают сладкие грезы драгоценным временем, сбегают к ним при любом удобном случае, как в нерушимую хижину во время урагана, но так и не дают им воплотиться в жизнь? Сколько их, этих хозяев «паразитической ненависти»?

Ответ – последних в сотни раз больше, чем первых двух вместе взятых.

Однажды зародившись, ненависть не умирает. Она будет расти и развиваться, давать метастазы и однажды захватит полностью, поглотит своего хозяина и вырвется в конце концов наружу.

Ненависть проверяет на выносливость: ведь и онкология поддается лечению. Успех во многом зависит от своевременно начавшейся терапии, от качественных препаратов, но главный эликсир спасения – настрой больного. Он может глотать «золотые» таблетки, проходить реабилитацию хоть на Тибете – без веры и целеустремленности на нем можно ставить крест.

С пропащим духом больные будут плодить больных.

Они везде.

Их выдают симптомы:

Взгляд в стену, в пол, в потолок – куда угодно – расфокусированный, стеклянный; атрофировавшиеся мышцы, которые отвечают за улыбку; красные, как у быка, либо желтые, как у умирающего от гепатита, белки глаз.

Зараза витает в воздухе. С каждым днем их ряды пополняются.

Мы все равно продолжаем бороться (?)

––

Знаете, почему я так легко говорю об этом?

Я сам был болен.

Глава I

Несчастны не зараженные, а сдавшиеся.

Моя история корнями уходит в одновременно далекое и недавнее школьное прошлое. Ошибка, с которой все пошло как по накатанной, до боли глупа. Даже и говорить и вспоминать стыдно.

Мне было семнадцать – тот самый возраст, когда большинство ошибок и совершается.

Я тогдашний по рассказам близких – общительный и добродушный парень, вечно влюбленный и мечтательный.