Сердцебиение. Роман

– Почему ты не смотришь на меня? – спросил я. Она подняла глаза, и снова накатило что-то раздражающее, а, вернее, тревожащее меня. Однако никак не удавалось понять – что же вызывает это состояние.

Я налил ей чай, и пока моя гостья осторожно отпивала его из чашки, продолжал внимательно изучать ее лицо.

– Леон Георгиевич…, – начала она, но я перебил ее:

– Просто Леон.

– Я ехала к вам через весь город, какой у вас ко мне вопрос?

– Вот же упрямая! Я ведь сказал, никаких вопросов и формальностей – давай на «ты».

Зрачки ее вновь расширились, а на щеках проступил нежный румянец, наверно от горячего чая. Я встал и потянул ее за запястье, чтобы она также поднялась, и меня коснулся ускользающий запах нагретой солнцем травы, тут же всколыхнувший неясные чувственные воспоминания. Я почти физически ощущал смятение моей гостьи, на меня же накатывали совсем другие волны. Впервые в жизни желание так туго скрутило мои мышцы и сознание, что я даже рассмеялся.

– Как тебя зовут? – спросил я.

Глядя на меня во все глаза, она чуть слышно произнесла:

– Саша…

– Не бойся меня. Одно твое слово и я отвезу тебя домой.

Мы стояли, практически соприкасаясь друг с другом, мне даже передавалась ее легкая дрожь. Склонившись к ней, я разглядел оказавшиеся очень близко слегка распушённые легкие прядки ее волос и на мгновенье забылся. Опомнился, лишь когда ощутил вкус ее губ, но больше уже не мог контролировать выражения глаз – она в ужасе закрыла их.

Удерживая в поцелуе ее за затылок, я почувствовал, как щелкнула и расстегнулась заколка на ее волосах, и вся их копна рассыпалась ей на спину из-под моих рук. Сердце мое замерло, чтобы тут же сорваться в неистовый аллюр.

Волнение почти лишило эту упрямицу способности хоть как-то противостоять мне, когда я, путаясь в застежках, раздевал ее. Беспомощно хватаясь за мои руки и издавая какие-то жалобные звуки, она ничего не могла сделать, лишь уже лежа подо мной словно опомнилась, напряглась и даже попробовала воспротивиться моему насилию.

Но было поздно – я овладел ею сразу же, раздвинув ее упрямые колени, и больше не отпускал, стараясь ненароком не причинить ей боль. Хотелось коснуться губами ее груди, но моя строптивая пленница защищалась, и чтобы она не вывернулась из-под меня, я удерживал ее стройные, изумительно гладкие бедра и, приподняв их, входил в нее раз за разом, всеми силами смиряя желание безудержно ускориться.