Вольные хлеба

Как-то спускалась в антракте по ковровой дорожке к сцене, Саша пошёл мне навстречу:

– Светлана, я никогда тебя такой не видел!

А это музыка переполняла мою душу и выплёскивалась наружу огромным облаком счастья.

Мы виделись часто, как только совпадало несколько свободных часов после моих занятий. Он играл мелодию к моему очередному стихотворению проникновенно, прикрыв глаза. Иногда ему надо было что-то поменять в строчке, чтобы она попадала в его ритм. Я это делала на ходу, я уже умела.

Его мама, Тема Исааковна, – пусть ей земля будет пухом! – всегда старалась подкормить меня чем-то домашним, и я не отказывалась.

Потом Саша провожал меня до метро, до самого турникета, бросал в щель пятачок, и говорил неизменно:

– Так ухаживают в Москве! – И я улыбалась ему.

Я не заметила, как пролетел месяц, и надо было освобождать гостиничный номер. А я его обжила, привыкла к нему, надышала! Сколько ещё будет комнат, квартир, которые я буду покидать, только-только почувствовав себя дома…

Квартиру мне нашла та же Тема Исааковна.

Я и не смотрела её, согласилась сразу, услышав слова – «отдельная» и «телефон». Первая в жизни квартира и первый в ней мой собственный телефон!

С хозяйкой встретились в метро – я ей деньги, она мне ключи и номер своего телефона для связи.

4. «Я тебя не люблю»

Пану директору я позвонила, как только приехала. Мы сидели в его машине, и будто не было ни ссор, ни расставаний.

Теперь он перевозил меня на первую мою квартиру в Москве. Внёс вещи в комнату, я вошла следом, и огляделась вокруг.

Что делать в первые минуты в квартире, которая ещё не стала твоей? Ставить чай? Разбирать вещи?

– Сядь. Что ты смотришь по сторонам, когда я тебя так давно не видел?

Он усаживает меня на стул, опускается рядом на пол и прячет лицо в подол моего платья.

– Что мне делать с тобой, ума не приложу. Понимаешь, я тебя не л юблю, я люблю свою жену! У нас с тобой просто разрез глаз одинаковый, поэтому я не могу от тебя избавиться. Разве ты не знаешь, когда у людей одинаковый разрез глаз, они не могут жить друг без друга?

Я услышала только, что он меня не любит, больше я ничего не слышала.

– Иди домой, пожалуйста. Очень тебя прошу, поторопись. И никогда больше не переступай моего порога. Эта история кончилась для меня. Я не хочу… я не собираюсь… я не желаю!

Он хлопнул дверью. Я распахнула окно – зачем? Остановить, вернуть? Лязгнула дверца машины. Я села на тот же стул и сложила руки на коленях.

Всё.