Раннее позднее

Ах, разве умолчал! Опять свиданья,

речей нескромных тайный шепоток,

и руки! руки! (нет вам оправданья!),

и сердца бешеного спущенный поток!

И вновь взыграет страстью каждый мускул,

покуда не прошла еще пора,

и чувственность опять приняв за чувство,

пробьется плоть на кончике пера.

Аллея Керн…

один… в тоске… в неволе…

тебя за сладкий миг благодаря,

еще он будет корчиться от боли,

деля судьбу героев декабря.

2. Премьера «Ревизора»

(1836 года января 18 дня)

Барон Розен гордился тем, что, когда Гоголь на вечере у Жуковского в первый раз прочел своего «Ревизора», он один из всех присутствовавших не показал автору ни малейшего одобрения и даже ни разу не улыбнулся и сожалел о Пушкине, который увлекся этим оскорбительным для искусства фарсом и во все время чтения катался от смеха.

    И.И.Панаев.

    Литературные воспоминания

Январь. Пурга. Опять какой-то щеголь,

забыв порядок стройный – на ура

по Невскому (поспеть бы!) мчится Гоголь

с комедией, законченной вчера.

У моста:

– Тпру-у! Не в очередь, шальные! —

из будки вдруг жандармские уста. —

Кого везешь? —

– Да вот, везу Россию…

– Ну что ж, вези…

(до первого поста).

Подъехали. Уже стоят повозки.

(Ах, опоздал! Неловко, но… молчок!)

Уже спешит лысеющий Жуковский:

– Ну, где тебя… Собрался весь кружок.

– Да не достанет этакой минуты.

Что, Пушкин здесь?

– Здесь, здесь!

– Тогда одно б…

– Потом, мой друг, когда забьют салюты.

– Василь Андреич, вытру только лоб!

Все, как в театре: долго не садятся,

шуршанье, взгляды, тайный шепоток.

– Идем же, ну!

– Как тут не волноваться…

Ах, черт возьми, куда девал платок!

Вот наконец расселись, слава богу,

в передней пусто, кресла не скрипят,

и бледный Гоголь начал понемногу,

с тревогою косясь на первый ряд.

Все, как в театре: свет полупритушен,

зеркал-пророчиц яростный провал —

а он стоял, прыщавый, золотушный,

и с каждой фразой словно оживал.

И понеслось!..