Артефакты Судьбы

И путь между ними – это путь без конечной точки, то есть путь в бесконечность и смысла, и мыслей. Таким образом, концовка у сборника классически открытая, но в этой открытости нет двусмысленности, в центре ее – лирический герой и его судьба.

Цикл построен на очень конкретных деталях, иногда почти бытовых, но от каждой детали тянется шлейф подтекста, придающего стихотворным строкам нужную глубину:

Вагон опять смутил меня –

Флюиды прошлого:

Печаль о тех далеких днях

И мыслей крошево.

…Что ж, снова ждет меня перрон –

Все тайны выданы.

Пока, мой старый друг, вагон!

Скучай! Увидимся!

Какие еще чудесные откровения сулит нам этот том?

В нем существуют одновременно многие жизненные истории, точка видения все время смещается: то автор в гуще событий, то философски от них отстраняется. Есть и заметная литературоцентричность, явные цитатные отсылки.

Пригвожден – не железом, а временем.

И раздавлен – не массой, а случаем.

То, что есть в нашей жизни, не ценим мы –

Лжем себе, будто может быть лучшее.

Ожидания язва жестокая

Нас терзает своей обреченностью.

Среди близких людей одинокие,

В круг ошибок своих заключенные.

Пригвожден – не железом, а временем.

И раздавлен – не массой, а случаем.

Он – изгой среди чуждого племени:

Прошлым жить – нет печальнее участи…

Вот ярчайший пример переосмысления блоковского «Я пригвожден к трактирной стойке». Все сделано тонко, со вкусом. Линии Блока развиваются, трансформируются в современном мышлении, но сохраняют свою суть.

Лирическая насыщенность этого сборника не оставляет никаких сомнений в подлинности стихотворных замыслов и их воплощений. У Хазанского не найдешь чрезмерного надрыва, биения себя в грудь. Вся его чувственность – в движении к сердцу читающего. Автор рисует образ, ему важно не фраппировать, а заставить сопереживать.

Почва выбита из-под ног,

Маяки превратились в дым.

Мир иллюзий, надежд, тревог

За мгновение стал чужим.

Белый лист или пустота?

Остановка? Финал пути?

Или в новую жизнь старт,

Чтобы прошлое отпустить.

Здесь помимо тона стоит отметить ритмические колебания. Автор подстраивает ритм под нервную поступь человека, которому некуда идти. Вся картина становится зримой и выпуклой, даже не нужно специально что-то представлять, только вслушаться и всмотреться.