Невесомая как снежинка

И совсем неважно, что, когда закончились эти сорок пять дней моего счастья, он так и не приехал. И что когда я позвонила, не выдержав, к нему домой, его мама (чудесная женщина!) ответила, что Михаил давно уже вернулся, но не один, и даже успел опять уехать, и что он теперь будет жить в Питере, со своею женой.

Кавказский принц

Напротив нашего общежития было другое, для судостроительных рабочих. В его окне мы заметили мужской силуэт.

Две студентки первого курса, в этот вечер мы томились в своей комнате от скуки.

Кровати с панцирной сеткой, в центре стол, табуретка, все. Еще, правда, у нас была настольная лампа, купили ее для уюта. Лампа была сенсорная – прикоснувшись к оранжевому абажуру, можно было усиливать или уменьшать свет.

Мы стали сигнализировать мужчине в окне этой лампой. Вскоре он это заметил, стал тоже подавать нам знаки. Мы с Лидой хохотали, падая на кровати. Пригибались, делая вид, что нас нет, и подсматривали из-за занавесок. Это было приключение! Нам было по семнадцать лет.

Мужчина надел пальто, помахал нам и куда-то вышел. Через пять минут кто-то постучал в нашу дверь.

Мы испугались, притихли. Но все-таки открыли. На пороге стоял юноша неземной красоты. Черные волосы, темные глаза, чуть смуглая кожа. Тонкие черты лица, как у принца из сказки. Черное пальто и белоснежный шарф.

Юноша заговорил, и чары развеялись. Принц оказался кавказских кровей. Он говорил с очень сильным акцентом, и вообще плохо знал русский язык.

Так мы познакомились с Аликом из Азербайджана.

Он заходил к нам в гости, мы пили кофе, он оживлял наши скучные вечера. Сидел на табурете за столом, мы – по сторонам от него, на своих кроватях. Пытался что-то рассказать, мы покатывались со смеху, его произношение казалось нам невероятно смешным. Он растерянно улыбался.

Работал ли он на судозаводе, учился? Я не знаю. Знаю лишь, что, как и мы, он приехал в этот город совсем недавно, и ему было так же одиноко, как и нам.

Однажды он показал нам паспорт.

Оказалось, что ему двадцать лет, зовут его вовсе не Алик, имя было сложное, с приставкой «оглы».

Алик был притягателен, как красивая, но не очень приличная игрушка. Таких как он, здесь называли «хачи».

Иногда мы ходили с ним гулять, обязательно втроем. Втроем – это было как бы не всерьез, просто дружба. Просто девочки дружат с мальчиком, что тут такого. Вот пройтись вдвоем – это почти свидание. Водиться с хачами считалось чем-то постыдным, плохим.