Дом Фауста

Они беседуют за чаем

о том, что умерли весной;

о том, как ждали на вокзале,

в руках – пустые рюкзаки,

о том, какие под глазами

бывают страшные круги…

Что ж, мы и сами умирали,

дрожали, сидя у окна.

А поезд мчался по спирали

из контрапункта в точку А.

Мячик

Шёл, фонари считая, думал:

на пятом Таню обниму.

А Таня притворялась дурой,

хотя и сохла по нему;

изображала недотрогу,

косилась в сторону… Но вот

сидит и смотрит долго-долго

на округлившийся живот

в своей квартире на Софийской,

идёт на кухню, пьёт кефир;

ждёт мужа – усики и фиксы,

а в голове всё тот же фильм

прокручивают что ни сутки:

подъём, автобус, служба, дом…

Он ненавидит эту суку,

кладёт под жало валидол;

тоскует, выгнувшись в кровати

монументальной запятой.

В четверг – серебряная свадьба,

рукой подать до золотой.

Два внука – девочка и мальчик.

Два серых старческих лица…

Смотри, как тонет в речке мячик,

как он захлёбывается.

Окурок

Зажигалка, затяжка, дымок струёй…

Птичий город летит, голося.

Кучевые чернильными монстрами

пожирают замешкавшихся.

Пляшут тени в окне занавешенном.

Собирается с силами дождь.

Если хочешь, добей пересмешника,

но не радуйся, если добьёшь.

«Это небо, оно не для чайников», —

говорит неофиту аскет.

Сигарета утешит молчальника,

превратится в бычка на доске.

Он стоит на краю, обливается

смертным потом, боится упасть

в облетевшей листвы усыпальницу

или в урны зловонную пасть.

Красноглазый, с лицом перекошенным

заметался в давильне подошв…

Если можешь, добей своё прошлое,

но не жалуйся, если добьёшь.

«Спасало, что есть зажигалка…»

Спасало, что есть зажигалка,

что куришь назло докторам;

что ангелов быстрые галки

мелькают в глазах по утрам.

Зияние, звон и горенье —

всё тонет в глубоком дыму,

как будто испортилось зренье,

но зрение нам ни к чему.

Послушные третьему глазу,

на гребне воздушной волны

смыкаются клёны и вязы

то с этой, то с той стороны.

Их ветви похожи на вёсла.

Их ветер качает навзрыд

под тёмной небесною бронзой

среди альбатросов и рыб.

И вот, нарочит и халтурен,

толчками, но льётся же свет.

А умер ты или не умер,

по-моему, разницы нет.

«Снег под руку с дождём идёт по голым паркам…»

Снег под руку с дождём идёт по голым паркам.

Качают тополя незримых грудничков.