Путь одиночки

Путь одиночки

Никас Славич

Мирослав – самородок из отдалённого села в Приморском крае. Он не знаком с современными технологиями, новомодными веяниями в искусстве, но обладает разносторонними талантами – рисует, пишет книги и поёт. Ему предстоит до конца пройти путь одиночки – путь истинного таланта среди тех, кто в погоне за прибылью забыл о своём даре. Но всё же ему удастся встретить свою судьбу.

Никас Славич

Путь одиночки

Пролог

– Кто там ещё остался из соискателей? – сердито спросил Борис.

 – Заканчивать пора, на банкет опоздаем.

– Некий Мирослав Корнев, – проворчал угрюмый Сергей.

– Это что за ноунейм? Псевдоним такой? – язвительно поинтересовалась Марина.

– Судя по паспортным данным, подлинное имя.

Сергей устало и лениво посмотрел на рукопись. Ему, равно как и другим собеседникам за столом, изрядно опостылела обязанность знакомиться с произведениями конкурсантов. Но раз вошли в состав жюри, терпели – взамен пообещали банкеты (всё включено за счёт организаторов) и поощрения.

– Интересно, что за деревня, где подобные имена ещё сохранились? – спросила Марина. Её лицо выражало скорее отвращение, чем любопытство.

– Обратный адрес стоит «село Лазо, Приморский край». – Сергей ближе придвинул стопку распечатанных листов, глянул на данные автора. – Судя по фото, типичный деревенский мужлан.

– Я смотрю, в писатели за последние годы лезут вообще все, неважно, есть у них филологическое образование или нет, – ворчливо сказал Борис.

Он сдвинул брови и нервно подкрутил левый ус.

– И про что пишет сей самородок? – Марина устало откинулась на спинку удобного стула. Она внимала собеседникам вполуха.

– Если честно, я едва осилил половину романа. – Сергей протянул листы Марине, но журналистка, отмеченная десятками премий, не взяла их в руки, брезгливо отстранилась. – Перед нами банальное произведение про сельчан. Они отстаивают памятники архитектуры, построенные в годы основания Лазо, но бизнесмен настаивает на их сносе, чтобы строить современные особняки.

Ближе к середине романа сельчане добиваются сохранения древних домов, но на этом не собираются останавливаться, настаивают на создании в регионе народного вече.

– Боженьки, какой архаизм всё ещё существует в двадцать первом веке! – Борис закатил глаза.

– Я тоже негодовал, когда дочитал до этого места. Дальше мне стало неинтересно. Сюжет, если честно, никакой.