Дом на водопаде

Уже в ходе первых клинических испытаний рилузола выяснилось, что 18-месячный курс терапии препаратом в стандартных дозах продлевал срок жизни пациентов лишь на 2—4 месяца по сравнению с контрольной группой, при этом крайне важно было начать лечение как можно раньше. В России ситуация осложнялась еще и тем, что рилузол не был зарегистрирован на внутреннем рынке, и это означало, что пациенты, чье материальное положение не позволяло приобретать дорогостоящее лекарство за границей, и вовсе не имели шанса хотя бы немного продлить свою жизнь.

Новый препарат, над разработкой которого бился Алекс Джонс, просто обязан был получиться более эффективным, а также более надежным, доступным и безопасным при длительном применении. И это было возможно, он чувствовал это своим профессиональным чутьем и не жалел ради этого ни сил, ни времени, ни даже собственного здоровья. Несколько месяцев подряд он проводил все свои выходные за изучением отечественной и зарубежной научной литературы, нередко задерживался на работе и почти не спал по ночам, что не могло не сказаться на его взаимоотношениях с женой.

И вот наконец настал момент, когда ценой всех этих усилий из кучи нескладных и противоречивых научных гипотез была добыта драгоценная жемчужина: в уме Алекса Джонса во всех подробностях обрисовался состав нового препарата, способного, как он надеялся, стать смелым шагом в терапии бокового амиотрофического склероза.

Обнаружение у больных ряда мутаций в гене антиоксидантного фермента супероксиддисмутазы (СОД) могло свидетельствовать о том, что по крайней мере одним из механизмов повреждения нейронов служит оксидативный стресс.

Без поддержки фермента клетка не может самостоятельно бороться с натиском свободных радикалов и подвергается деструкции. Стало быть, если из-за генетической поломки организм не способен сам синтезировать жизненно важный фермент, необходимо обеспечить его поступление извне, чтобы защитить нейроны от гибели.

Сама по себе эта идея была не нова. В качестве лекарственного средства супероксиддисмутазу использовали уже давно: в частности, в офтальмологической практике в виде глазных капель и в хирургии для профилактики развития интраоперационных осложнений. Но вот оригинальный способ доставки фермента к поврежденным нейронам, разработанный лично Алексом Джонсом, стал безусловным новшеством.