Грандиозность

В эту минуту худой старик, бесшумно жевавший с краю, тихо спросил:

– Извините, который с час?

– Не знаю, -буркнул Фрэнк. -Кажется, двенадцать.

Он покосился на неинтересного соседа. С виду не бродяга, во всяком случае, мочой не воняет. Но тощий то какой… Забыл, небось, когда мясо ел. Фрэнку отломил кусок хлеба с мясом, и протянул соседу.

– Ешьте. Хорошая еда.

Старик обрадованно вступил в беседу:

– Спасибо. Огромное спасибо. Но в моем возрасте, как ни жаль, необходимо отказаться от такой замечательной еды.

А вот вам, молодым, мясо полезно, дает силы.

Фрэнку понравилось его ответ. По правде сказать, ему самому не помешали бы даже два таких бургера. Но если бы дедок поел, он был бы рад. Мужчина себя уважает, если способен помогать другим. Впрочем, если старик наелся куском хлеба, пусть.

– Извините, вот спросить хотел бы вас… Не слыхали, что говорят, когда здесь все построят? – с интересом спросил старик.

– А вам что за дело до этой коробки? —

– Мне нравится, -просто ответил дед.

 – Я часто прихожу сюда, смотрю. А людей то сколько. Повезло им, что получили работу, в это время. А не вас ли я там видел?

– Так и есть, -коротко ответил Фрэнк. -я здесь работаю. Но сегодня последний день

Злость пропала, но навалилась тоска… Он представил себе эти муки, обивать пороги, доказывать, что он способен делать вещи, которые прежде не делал. Мять тесто, собирать фрукты, или еще что- то в подобном роде. А ведь он писатель. Оба его сборника понравились критиками и читателям.

Но сейчас ни до книг. Сбережения растаяли, просить не у кого, и ничего радостного нас никого не ждет.

– Вы найдете себе занятие.

– Что? -удивился Фрэнк.

– Вы обязательно найдете новую работу, -утешительно произнес старик.

Фрэнк оглядел дедка и поморщился. Эта его выцветшая хламида… наверное, он думает, что это рубашка. Надо же, бродяга мне советы выдает.

– Что ж себе не нашел, старик?

– Я много трудился. Более полвека. Почитай, всю жизнь проработал на одного хозяина.

– Ваш босс такой же кровосос-капиталист, как все они. Мог бы и получше о таком преданном работнике позаботиться.

Старик улыбнулся всеми своими морщинами.

– Что вы, с хозяином повезло. Я видел от него много добра. Бывало, конечно, что он штрафовал. И было за что. Ох и обижался я тогда, овечка невинная. Ведь в себе -то греха никто не замечает. Но жена моя, а она умнее не бывает, всегда в такие минуты мне говорила, знай терпи. Все поменяется к лучшему.