Кодекс ученика

В свои шёлковые интонации он заворачивал стальную уверенность в том, что хозяйка примет его условия, и он лишь растолковывает ей смысл происходящего. Так он творил реальность и так преуспевал. В итоге, Рада решила не только кожу снять, но и уважительно похоронить её, хотя земля уже была мёрзлой. На самом деле никому не было интересно, что с этой кожей станет потом.

***

Эс-эН пользовался сарафанным радио, которое охватывало вещанием все социальные этажи. Он учил: слухи – это искусство войны, маэстро! Сумеешь запустит слух, ты в шаге от победы.

Тусовка человек в тридцать, все московские «васьки», гудела по дому, а чёрные пояса, ближайшие ученики Эс-эНа, как овчарки, незаметно собирали людей в кучу. В поле вдруг возникла точка повышенной плотности, гравитационный центр, и слушатели начали рассаживаться в гостиной на полу и на лестнице. Голоса умолкли. Слышен был только один голос – тихий, протяжный, звучащий как будто в моей голове, озвучивающий мои мысли:

– На мир нисходит величайшая сила.

Нас к чему-то готовят, и спрятаться от этого некуда, хоть в Африку езжай, хоть в Антарктику. Пространство подстёгивает нас к развитию самыми разнообразными способами. Наверное, там, наверху, коллегия собралась и решила, раз мы не хотим добровольно расти, значит, в принудительном порядке нас заставят это сделать.

Мастер восседает на большом пуфе, величественным цветком лотоса среди невзрачных кувшинок.

– Когда у нас что-то болит, мы осознаём это. Печень болит, печень осознаём, голова болит – голову, сердце ноет – сердце.

Душа болит, значит, её осознаём. Если не болит, многие и не знают, где печень находится. Если бы мы взялись за осознание, как за ежедневную необходимость, то нас избавили бы от боли. А сейчас Вселенная нам открывается через страдание. Струны тонкого мира стали вибрировать столь интенсивно и так накаляться, что плотный мир буквально плавится у нас на глазах. Войны, катаклизмы, эпидемии — это только цветочки. Впереди такие вызовы, о которых сейчас человек даже и помыслить не может. Наступает эпоха великих перемен.

– Не пугайте, пуганные мы, – выбросилась неучтивая фраза и мелкой рыбёшкой забилась у ног Мастера.

Он её разглядывал, дожидаясь, пока она затихнет, затем продолжил, чеканя каждое своё слово:

– Да, это правда, вы пуганые. Травмированные, контуженные. В самом раннем детстве у вас отняли вашу волю. Принудили подчиняться идиотским законам. Жить по нелепым правилам. Но есть способ вернуть её.