Девочки играли в апокалипсис

Сквозь щель между пледом и столом девочки увидели: очень высокий, с золотистыми кудрями Егор Никитич снимает чёрную кожаную подбитую овчиной куртку, большие зимние полусапоги, надевает смешные тапочки из шерсти сарлыка, шмыгает носом, поправляет очки. Щёки у него горят розово, и Егор Никитич восклицает:

– Смотрите, Елена Юрьевна, как мне на пользу идёт тренажёрный зал!

Егор Никитич прошёл на кухню и девочки продолжили игру в Апокалипсис.

На кухне, освещенной светильником, Егор Никитич привычно сел за стол, в красный угол, где у многих русских людей бывают иконы.

Егор Никитич пить захотел кофе, несмотря на вечернее время. На столе он увидел свежую булку с изюмом. Её, пока не наступила темнота короткого декабрьского дня, принесли из пекарни девочки вместе с маковой булкой. Маковую булку они выбрали для себя.

Не успела Елена Юрьевна сделать Егору Никитичу кофе с молоком, а себе с молоком цикорий, как девочки явились на кухню.

– Вы что, уже съели свою?! – удивилась Елена Юрьевна.

– Нет, мы съели немного, но мы хотим булку с изюмом. – Малютки не решались сказать, что есть маковую булку боятся, о чём не подумали сразу.

– Меняемся, – сказала Елена Юрьевна. – Вас двое и нас двое. Нам тоже нужна булка.

Она сходила в комнату, где девочки до того играли в Апокалипсис, и взяла кусок булки с маком. На середине квартиры была еще одна комната – в ней было темно и печь не топлена, и оттуда сквозило.

Елена Юрьевна от своей с Егором Никитичем булки отломила кусок, оставив его на тарелке, а остальное отдала ждавшим своей доли девочкам. Они пошли с булкой мимо комнаты посередине.

– Так вот, – сказал Егор Никитич, жуя булку и запивая её сладким кофе, – Не успел я одного своего старинного приятеля похоронить, как плох другой. Вперёд мне деньги отдал за будущую сделку. Лёг в больницу.

– Ну, – ответила на это Елена Юрьевна, – Всё лечится, смотря какая стадия.

– Уж не знаю, какая, что-то мне приятель не сказал. Живёт он давно один. Сын рано и скоропостижно умер, а за ним жена. К нему ходит женщина, но он ей не доверяет. Такой уж он человек. Ему некому и дом свой оставить.

Егор Никитич ещё отхлебнул и спросил:

– А что это у вас табаком пахнет, Елена Юрьевна?

– Это с первого этажа тянет. Сосед курит. Дом-то у нас старый, мыши ходов понаделали ещё лет сто назад. Вот и тянет.