Русский легион

Главное – здесь можно было поиграть в пятнашки со смертью, а во время такой игры все посторонние мысли из головы вытесняются инстинктом выживания – ни о чем другом думать не приходится. Наилучший вид отдыха. Как раз то, что мне надо – или вырваться из полузабытья, или перебраться в мир иной. Скорей бы в дело…

6. Медосмотр

После устного собеседования я прошёл настоящее медицинское обследование. Врачу не понравилось мое сердце.

– Если бы я перестал верить своим глазам и руководствовался бы вашей кардиограммой, то я должен был бы представить вас в лежачем положении, обессиленного, в предынфарктном состоянии.

– Да. Конечно.

– И вы думаете от одного стресса вылечиться другим? Я не уверен, что ваше сердце выдержит такую терапию.

– Я думаю, что только такая терапия и может спасти мое сердце. Я устал от слаборитмичной монотонной жизни. У меня кровь в жилах от тоски застывает. У меня психика из-за отсутствия нагрузок расслабляется. Еще немного благоденствия – и я превращусь в идиота.

– Да, молодой человек, как для вас это не покажется странным, но в ваших домыслах нет ничего необычного для этого места. К сожалению, у вас типичные симптомы обыкновенной депрессии, вызванной неустойчивой ситуацией в личной жизни или в социальной среде. Но я не собираюсь проводить с вами сеанс психоанализа. Я здесь для того, чтобы определить степень допуска для участия в активных мероприятиях Легиона. И для меня картина ясна. Вы способны еще работать головой и вполне адекватно воспринимаете окружающую вас действительность.

7. В тренажёрном зале

Установив мне диагноз, эскулап отправил меня в тренажёрный зал. Инструктор показался мне знакомым, но кто он и откуда конкретно, вспомнить не мог. Он погонял меня по разным тренажёрам, а затем предложил поспаринговать. Когда через пятнадцать минут я все еще был на ногах, он остановил спарринг.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, да к тому же в таком озверевшем виде. Я думал, что ты давно в окружении президента. А может быть ты и есть «казачок засланный» из его бывшей конторы? Не узнал, что-ли? Питер. Восьмидесятые. Общага ментовская. Неужели забыл? На дискотеке как сцепились тоже не помнишь? Василий я, незабвенный комсорг наш Сергей Викторович Воронежко.

– От того Василия мало что осталось. Возмужал.