Спеши любить

На родине дальней, на родине милой

сама я любила, была ведь любимой.

Жених мой убит, я его не увижу…

Тебе я скажу, что тебя ненавижу.

Бессильна темница, и пытки бессильны

заставить меня полюбить тебя силой!»

Король не дождался взаимности страстной.

Решил, что живой она будет опасна.

И он закричал: «Объявлю тебя ведьмой,

коль будешь строптивой, коль будешь ты вредной!»

Бессильны угрозы, тюрьмы подземелье, —

коль в сердце любовь, то не страшны мученья.

И вот на рассвете покорные слуги

костёр разложили и жителей будят.

Пламя огня было девы ответом.

Любовь, воссияй несгораемым светом!

Начало

Ах, как сладостно было начало!

Земля туманом влагу источала,

И пасхальное воскресенье

Завершилось душистым дождём.

Впереди был лишь трепет лета –

Море Черное, море света,

Было нежности наважденье –

Растворение наше в нём.

Мы тогда были впрямь бессмертны.

Были сыты любовью, как боги.

И парили с тобой в поднебесье –

Поднимал нас туда восторг…

Жажду счастья, как жажду жизни,

Ощущали с тобой невинно.

Вот ты с облака ноги свесил –

Это помню я до сих пор.

Бродяга

Я безмозглый пройдоха, отчаянный враль.

Иногда хохочу по-дурацки.

Но готов идти в самый заброшенный край,

Чтобы слушать там песни и сказки.

Собираю я в памяти города,

Переулки, просёлки, пролески.

Денег вот накопил и съездил туда,

Где увидел бесценные фрески.

Ах, какое царит торжество

В этих дивных покинутых храмах,

Где со стен – пережившие столько веков –

Лики смотрят в подтёках и шрамах.

В чистых взорах – сама первозданность добра,

Излучающаяся поныне.

Невозможно, греховно и страшно солгать,

Исповедуясь перед святыней.

Там в тиши воплотилась вселенская скорбь.

Величаво тех сводов молчанье.

И хранят они вечно загадку – любовь,

Хранят в тайне судьбу мирозданья.

Старинный портрет

Изящный профиль, глаз озёра.

Прозрачный шарф пал на плечо.

Такого нежного укора

Не видывала я ещё.

Дрожащих губ чуть внятный лепет.

Гнев и мольба – прощенья нет.

Как разгадать сквозь тьму столетий

Тот упоительный секрет?

Не стоит даже обольщаться.

Никто не сможет научить

С такой тоскою улыбаться

И так возвышенно грустить.

Мечта на клеёнке

На клеёнке – озеро. Лебеди плывут.

Сгорбленным чертогом навис особняк.

И цикады громко плачут и поют.

И под пышным деревом – скамья.