Изоморф. Каратель

Кто там скребется? Крыса?

– М-мя, – тихо сказала настороженно глядящая на меня серебристая нурра с рубиновыми глазами. А в ее лапках сверкнул крошечный комочек мягко мерцающего в полутьме металла, вкус которого я до сих пор ощущал на языке.

Фэйтал…

– Хр-р, – прохрипел я и тут же зашелся в надсадном кашле.

Млять! На этот раз горло драло так, словно по нему наждачкой прошлись, причем не раз и не два. Там внутри была сплошная рана, на языке стало солоно, словно эта рана еще и кровоточила, а каждый вздох отдавался такой болью, что у меня чуть искры из глаз не посыпались.

Но и не кашлять я тоже не мог. Если прекращал, тут же начинал задыхаться, поэтому, мысленно рыча и ругаясь, я все кашлял, хрипел и снова кашлял, словно столетний дед, страдающий от запущенной формы туберкулеза. Затем все-таки додумался повернуться на бок, и вот тогда стало чуточку легче. И боль поутихла, и приступ постепенно сошел на нет. Свесившись с края постели и сплюнув на пол еще один кровяной сгусток, я с трудом отдышался и даже не стал противиться, когда подскочившая нурра протянула мне кусок фэйтала.

Черт с тобой. Давай. Все равно альтернатив нет и в ближайшее время не предвидится.

Пакость радостно застрекотала, когда я без возражений принял из ее лап угощение и снова откинулся на подушку. Хрен знает, где она его взяла, но фэйтал был уже обработан, очищен и имел безупречно круглую форму. Совсем не то, что корявые ниисовы самородки.

Протянув здоровую руку, я указал нурре на свою грудь и, как только мелкая туда перепрыгнула, одобрительно почесал ее за ушком.

Молодец какая. Добытчица. Не знаю, как она меня нашла, но это было очень кстати.

Пакость от похвалы совсем расцвела и тихонько заурчала, подставляя моим пальцам то шею, то спинку. Потом свернулась клубком, уткнулась носом мне в подбородок и засопела, явно довольная тем, что наконец-то смогла угодить.

Чувствуя, как шипит и плавится на языке металл, я какое-то время просто лежал, чувствуя, как успокаивается надсаженное кашлем горло.

Был ли в этом виноват фэйтал, не знаю, но когда нурра встрепенулась и ненадолго убежала, а по возвращении протянула еще одну металлическую «жемчужину», я съел ее без малейших колебаний.

Потом меня снова сморило. Однако примерно к полудню я проснулся и, обнаружив, что нурра куда-то исчезла, а в комнате появились посторонние, мгновенно насторожился.

– Как вы себя чувствуете? – обеспокоенно спросила лесса Майена, поймав мой вопросительный взгляд.