Реквием

Помнится, будучи в командировке, она заскочила к ней на денёк в гости, побывала на этом собрании в её НИИ, и потом они долго обсуждали его за вечерним чаем.

Кира опять легла и закрыла глаза. Но мысли не оставили её. Она оценивала то событие, словно бы со стороны, как посторонний наблюдатель. Вспоминались ей в основном Ленины рассуждения, преломленные в её собственном видении проблем тех лет, их размышления о жизни вообще и о судьбах конкретных людей. Почему всплыло именно это собрание? Потому что сегодня все её мысли о Лене.

И «видела» она её сейчас не нынешней, а той, какой сохранила память прошлых лет.

…Елена Георгиевна устало опустилась в кресло. Зуб болит, но шеф попросил задержаться. Зыков, руководитель группы механиков и по совместительству председатель профсоюзной организации, идет по длинному коридору, открывает по очереди одну за другой двери лабораторий и оповещает:

– Все в актовый зал!

Обычно собранию предшествует заранее вывешенное объявление и бурные кулуарные обсуждения повестки дня.

Сегодня будет внеочередное, экстренное. Что-то не ладится с договорами, не хватает денег на зарплату.

Елена Георгиевна идёт не спеша, потому что из бильярдной ещё доносятся щелчки, стук шаров и возгласы партнёров по игре в настольный теннис. (Студенты-практиканты не теряют время даром?) Из «курилки» слышатся взрывы хохота, а из приоткрытой двери актового зала, где в прежние времена провозглашались здравицы и воздавались почести, с шипением выползает змеиный голосок Серафимы Игнатьевны:

– Должна ли я вас понимать так, что вы таки намерены дать ход этому делу? Я держусь с ней корректно, а она попросту игнорирует меня, дает понять своё превосходство.

Кстати замечу, её следовало бы наказать за опоздания. Ведет себя совершенно возмутительно.

«На редкость бдительная, но нечестная особа! – злится Елена Георгиевна, представляя себе лицо секретарши, исполненное слепой восторженной веры, обожания и готовности всё безоговорочно принять, всё исполнить. – По интонации слышу, что сегодня она настроена против меня особенно воинственно.

С чего бы это?»

Елена Георгиевна входит в зал. Ей стоит большого труда удерживать на лице безразличное выражение. Иван Петрович – начальник отдела, он же шеф – касается её взглядом и бурчит предостерегающе хмуро:

– Не злоупотребляйте моим расположением. Терпение может лопнуть, и глазом не моргнёте, как испортите отношения. Не хочу показаться грубым, но вы вынуждаете меня так сказать.