Кульминация

О чём говорили, неизвестно. Павел Сергеевич запретил персоналу даже заглядывать в палату. Ну и, понятно, нянечка регулярно приходит ухаживать за ним.

– А родственники?

– Этих никого не было, – медсестра неприязненно хмыкнула. – Думаю, что скоро объявятся.

– Спасибо, Татьяна Юрьевна! – сказала Люба. – Пойду я…

– Постойте! – задержала её Татьяна. – Я не всё вам рассказала. Будет лучше, если вы узнаете заранее. Дело в том, что после кризиса с вашим свёкром произошло что-то… не вполне обычное. Ну, вроде бы человек при своём уме: рассуждает здраво, ведёт себя достаточно разумно.

Она замолчала.

– Что – взгляд? – нетерпеливо спросила Люба.

– Ну, не то, чтобы безумный, но какой-то странный. Смотрит так, словно рентгеном просвечивает. Стоишь перед ним и чувствуешь себя в чём-то виноватой. Только вот в чём – непонятно.

Люба невольно поёжилась, словно вновь оказалась во дворе на холодном сыром ветру. Она и прежде чувствовала себя неуютно под ледяным колючим взглядом свёкра. Как же он встретит её теперь?

– Спасибо! – пробормотала она.

Глядя в её встревоженное лицо, Татьяна вновь дружелюбно улыбнулась.

– Нагнала я на вас страху, Любовь Андреевна. Не волнуйтесь, не съест вас свёкор. Идите к нему. А я побегу – работы много.

* * *

У двери персональной палаты, в которой располагался важный пациент Павел Сергеевич Порываев, Люба постояла с минуту, борясь с волнением, затем негромко постучала.

– Кто там? – послышался за дверью властный голос больного.

– Павел Сергеевич, это я – Люба.

Повисла пауза. Спустя ещё полминуты она услышала негромкое:

– Входи.

Она вошла. Павел Сергеевич лежал на кровати с закрытыми глазами. Едва Люба успела прикрыть за собой дверь, как он воскликнул, вытянув вперёд руку с растопыренными пальцами, но, по-прежнему, не открывая глаз:

– Стой там!

Женщина растерянно замерла на месте. Больной некоторое время лежал неподвижно, затем медленно приоткрыл глаза и вдруг облегчённо вздохнул.

– Здравствуй, Любаша! – сказал он приветливо.

Она неуверенно прошла, положила пакет на тумбочку и присела на табурет возле кровати.

– Я мандарины принесла, – сказала негромко и на всякий случай добавила: – Вы их любите.

Павел Сергеевич невесело засмеялся.

– Спасибо, что напомнила! Значит, решила, что я совсем выжил из ума?

– Нет, что вы! Но…

– Понимаю. Странный приём тебя озадачил. Да и персонал, вероятно, уже шепнул на ухо.