Оченырд

С уместной и опрятной серой формой, аккуратной белой блузкой и фирменным шейным платком едва ли сочетаются диковинная медицинская маска, прикрывающая нижнюю половину лица, испуганные глаза над маской и дрожащие торопливые пальцы, сжимающие ручку подъёмного люка. Справившись со своей привычной обязанностью, проводница исчезает в глубине тамбура, и тотчас в проёме двери появляется единственный пассажир, который поспешно спрыгивает на щебень. Спустившись, он сейчас же оборачивается и вытаскивает вслед за собой рюкзак – огромный, ста двадцати литровый тюк, который тяжко плюхается к его ногам.

Этот мужчина – тоже в маске! – молод, довольно высок и явно физически крепок, однако рюкзак всё же выглядит слишком большим, чтобы один человек мог сдвинуть его с места и, тем более, перенести на значительное расстояние. Проходит всего несколько секунд, прежде чем дверь вагона резко захлопывается, красивое женское лицо мелькает за мутным стеклом и исчезает. А ещё мгновением позже тундру оглашает протяжный тепловозный гудок – и состав трогается, набирает ход, грохает по близкому мосту через небольшую речушку и постепенно стихает, исчезает так же таинственно, как и появился. Только тогда молодой человек снимает повязку, прикрывающую его нос и рот, аккуратно складывает, прячет в карман ветровки, проводит руками по коротко стриженным волосам, разминает плечи и глубоко вдыхает – наконец, безопасный! – прохладный летний северный воздух.

С явным усилием взвалив рюкзак на плечи, мужчина направляется прочь от насыпи по единственной грунтовой дороге.

Его внешность выдаёт в нём человека опытного, не впервые оказавшегося в столь отдалённой местности: плотные штаны армейской расцветки, крепкие горные ботинки, стильная синяя ветровка поверх флисовой кофты. Он движется уверенно, как человек имеющий ясный план, и вскоре приближается к первому из нескольких двухэтажных бараков, когда-то образовавших посёлок. Дома заброшены – это видно с первого взгляда – двери подъездов распахнуты, многие стёкла выбиты. Ясный план предписывает обогнуть эти бараки справа и двинуться дальше, прочь от посёлка, однако в тот самый момент, когда путник приближается к ветхим постройкам, происходит непредвиденное – погода резко портится. Откуда-то с севера налетает холодный ветер, безобидное облако мрачнеет, мелкая морось превращается в ледяную крупу. Натиск стихии столь же ошеломителен, сколь и внезапен; острые кристаллы больно секут кожу, не успевшую ещё приготовиться к испытаниям.