Защита

Но это особый разговор. Вчера были ребята. Ждали тебя. Оставили записку. Она на столе. Ты её, конечно, не видел. Приходи пораньше.

– Сейчас я встану и объявлю: бросайте работу, у моей жены сплин!

– Когда тебе нужно, ты приходишь.

– Знаешь, это разговор в пользу бедных. Давай лучше закончим его. И вообще…

Но она уже положила трубку. После звонка появился Семёнов.

– Семёнов пришёл! – заорал Кирилл. – Семёнов пришёл!

– Перестаньте дурачиться, – улыбался Семёнов.

– Семёнов пришёл!

– Не надоело?

На лбу Семенова красовался синяк.

– Хорошо тебя встретили вчера.

– Не вчера, – слабо улыбался Семенов.

– Сегодня? Опохмелялся уже?

– Ночью попить вставал. Шёл в темноте, расставив руки. – Семёнов вытянул руки, – и налетел на дверь. Понимаете? Дверь между руками попала.

Семёнов оглядел всех. Даже Люба улыбалась из-за машинки.

– Что не спрашиваете? – сказал он, наконец.

– О чём?

– Как дверь?

– Действительно.

5

И они снова захохотали. Дарья Семёновна прошла через коридор и заглянула за дверь кафедры.

Люба сидела за машинкой, а лоботрясы, сидя на столах, клонились в стороны от хохота.

«Ничего, – решила она пpо себя. – Скоро это закончится. Дим Димыч вам покажет кузькину мать! Соплячка, – это она о Любе, – а тоже воображает из себя. Знать надо своё место. Скромно вести себя. Сиди, отстукивай на машинке. Машинисток теперь – пруд пруди. Дмитрий Дмитриевич покажет вам, как нужно работать!» – подумала она. Если бы её спросили: как именно, – она бы задумалась.

Но Дарья Семёновна твёрдо знала, что это точно не болтаться без дела, не чесать языками, не смеяться в рабочее время.

6

– Ты чего пришёл? – спросил Кирилл Семёнова.

Тот не спеша раздевался, вешал на гвоздик за шкафом плащ.

– Есть дело.

– С кем? С шефом? Думаешь, он сегодня вспомнит о тебе?

– Не вспомнит – напомним. – Семёнов пригладил волосы, снял, скосив глаза, с плеча пушинку, дунул на неё. – А вы вчера давали гастроли. Особенно Мокашов. Презабавное, доложу вам, зрелище: на арене Мокашов.

– Не болтай глупостей.

– С Протопоповым женщин обсуждал…

– Не может быть…

– Я пытался запомнить. Вроде бы… женщины делятся на «ос» – у них поперечные предупреждающие полосы. И на «зебр» – у этих полосы подчёркивают линии тела.

– Какой ужас! – вздохнул Мокашов.

– Позвала я шефа, – рассказывала Люба, – а Генриетта с Теплицким целуются взасос. У всех на виду. Шеф прямо позеленел. Я бы не вынесла!

– Ты явно завидуешь.