Девочка на шаре (сборник)

Девочка на шаре (сборник)

Вадим Иванович Фадин

Поэт и романист Вадим Фадин и сам затрудняется определить жанр большинства вещей, собранных в настоящей книге: иные из них – одновременно и рассказы, и притчи, и эссе. Критик Александр Люсый однажды определил так: исходы. В самом деле, персонажи Фадина постоянно ищут места, где можно вообразить себя свободными. Такого места, однако, не найти и на шаре. С этими не совсем привычными произведениями органично соседствуют и вполне реалистический очерк о собаке, и эссе о литературе.

Вадим Иванович Фадин

Девочка на шаре

© В. И. Фадин, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

* * *

«Как необычно зренье поутру…»

Как необычно зренье поутру!

Мне детский мяч – планета небольшая;

там девочка затеяла игру,

пытаясь устоять на шаре.

Ей стоило качнуться лишь слегка —

и начал шар неверное движенье.

Не задержу его – скользнёт рука,

не догоню (смешное положенье),

в песке увязну: экая напасть!

А мяч – в пути, неровными кругами.

Она ж – довольна. Чтобы не упасть,

переступает цепкими ногами

по шару, глобусу, по маленькой Земле,

встаёт босой стопой, не разрушая,

на горы, крыши, куклу на столе,

на девочку, стоящую на шаре.

Автопортреты:

«Автопортрет редко бывает удачен, ибо в выражении глаз всегда остаётся напряжёность: гипноз зеркала, без которого не обойтись.»

    В. Набоков

с музой

Больные своей работой писатели склонны при обострении недуга скрываться от семей.

Ещё не так давно им охотно шли навстречу, и в особых домах, где они находили приют, всякому беглецу предоставлялась комната с двумя спальными местами – на случай, если того посетит муза; именно так, убого трепля её имя, пытались шутить многие из попавших в убежище впервые – вот и я оскоромился в своё время, да и позже повторялся не раз, не смущаясь банальностью мысли. В каждой шутке есть доля шутки, но каждая – должна восприниматься всерьёз.

Долгое уединение в ожидании упомянутой девы приводит к частому общению с зеркалами, и постояльцы в писательских приютах настолько не стеснялись своих отражений, что почти неизбежно приходили к мысли сохранить оные для потомков.

Пиша автопортрет, художник начинает с себя. Муза, даже сидящая на коленях, и, тем более, фон обречены дожидаться очереди, и всё же та и другой определяют позу самого автора; для писателя верная – за письменным столом. С этого предмета и начнём.