На грани существования

– Этого недостаточно! – крикнула хозяйка – Мне еды купить не на что!

– Тогда Вы можете забрать у меня буханку хлеба, которая у меня осталась, – прикрикнул ей в ответ Георг, – и не стоит на меня кричать, мэм!

– Вот и отлично, давайте сюда, я её забираю, – с высокомерием промолвила она, открывая сумку, чтобы положить столь «важный» для неё хлеб.

Георг взял буханку хлеба и положил её в сумку.

– Я отдам вам долг вместе с платой за этот месяц.

– То есть мне ждать еще почти что три недели. Хорошо, не отдадите через три недели, можете собирать вещи! Страна забрала у меня сына, а Вы забираете у меня хлеб, этому не бывать!!! – разгневанно сказала она и захлопнула за собой дверь.

– Совсем уже помешалась. – Думал Георг. – Я у неё хлеб забираю, это интересно. Хорошо, что она знает, если я съеду, минимум пол года потребуется для того, чтобы найти человека, готового снимать её комнату, ведь она практически пуста, вещи-то мои, да даже взять эту кровать! – смеялся он вслед выходки хозяйки.

В последнее время Георг терпел поражение на двух фронтах: финансовый и любовный.

Он подрабатывал пианистом в местах, где собиралась аристократия города, но чаще всего в местах, где люди любят выпить и послушать музыку. На этом много зарабатывать не удавалось.

Надев пальто, он вышел на улицу, чтобы скрасить своё одиночество. Медленным шагом он преодолевал улицу за улицей, любуясь осенним небом, глянцевыми лужами, великолепной раскраски листвой, скользящей под ногами, и вдыхая всем этим пропитанный воздух.

А ветер изо всех сил пытается показать при помощи листвы верный путь, но он сам постоянно путается, он не знает, где человеку будем по-настоящему хорошо.

III

Он не представлял жизни без неё. Уже несколько дней из головы не выходило прошлое. Георг вспоминал, как встречал её весенними вечерами с подработки. Он приходил домой, хватал свой старый скрипучий потрёпанный зонт и быстрым шагом направлялся к ней навстречу. Они приводили вечер вдвоём у неё дома.

Она готовила вкусный ужин, а он обнимал её сзади, когда она стояла у плиты. Наставала ночь, а вместе с ней нестерпимая страсть друг к другу.

Принято считать, что любовь живёт три года. Четкие воспоминания о ложных чувствах и ощущениях живут и после нескольких лет расставания, а потом от этого всего, в большей степени, остаётся лишь общая картина происходившего. Можно сказать точно, что это не называется любовью, вы путаете понятия.