Две части целого

Две части целого

Адвоинженер

«Две части целого» – повесть в двух частях – «Вечное настоящее» и «Дизайн для адвоката».Необходимость объединения кусочков в целое вызвана скорее личными причинами, нежели законом жанра.До некоторой степени повесть биографична, однако не следует воспринимать изложенные события как элементы подлинной анкеты автора.В повести раскрывается эволюция сознательной жизни обычного, провинциального человека – от детского мировосприятия, через рационализм к осознанию собственной достоверности.

Две части целого

Адвоинженер

© Адвоинженер, 2018

ISBN 978-5-4490-9805-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Две части целого

Адвоинженер (http://www.proza.ru/avtor/advongener)

Часть 1. «Вечное настоящее»

Предисловие

Официальная пресса сообщает, что нас ждут большие перемены – построят два поднебесных конгресс-холла, восемь гостиниц, расширят аэропорт, приведут в порядок набережную.

Для меня город выступает как целое очень редко – ровно тогда, когда я нахожусь извне.

Детство проходило во дворах, которые в обиходе назывались именами расположенных там учреждений – «Ритм», «Аэрофлот», «Соки-Воды», «Кассы», «Отдых», «Волшебница», на пятачках возле кинотеатра Пушкина и Гастронома №5, на студии телевидения, где работала мама или «пожарке», где трудился отец.

А еще в школе, во дворце пионеров (шахматная секция), атлетическом клубе «Юниор», на карьерах и озерах, горках и катках, школьных вечерах и танцах.

Внутреннее пространство двора делилось между теннисным столом, верстаком, песочницей, турником, бомбоубежищами, беседками, детскими садиками, футбольным полем, деревянной горкой, фонтаном с купидонами, пенсионерской клумбой, гаражами и кустами акации.

Об этих местах можно рассказывать долго, счастливо и отдельно, поскольку там случалось все важное и наиважнейшее – драки и дружбы, песочные замки и ледяные крепости, тополиный пух и спички, ножички и пестики, ранетки и яблочное по рупь семнадцать, гитары и девушки, книги и пластинки, и многое, многое другое.

Но в том, что случалось, не было собственно города, как осознанного субъекта присутствия. Нет, конечно, он был, но как-бы за кадром существенного – в прописках, официальных титулах или символах.

И правда, пока я дома, там нет никакого города, и в конторе нет, и в суде. Нет в клубе, на даче или в гостях.