Камертон. Стихи

А после тяжёлым взметну я подолом —

и вьюги, и вьюги летят!

Потом закружусь, затанцую, заплачу,

как будто смертельно больна…

Скажи мне, зима, где ты прячешь, где прячешь

покой белоснежного сна?

Не надо мне платья, не надо мне слова,

которым спасалась, жила…

Тебе подарю. Берегла для другого,

но ты мне подругой была.

Заговор

Я сама себя спасу.

За три моря унесу,

за три солнца, три звезды.

Смоет дождь мои следы.

Украду у злой тоски,

что стоптала башмаки —

всё за мной, да по пятам.

Я себя ей не отдам.

Уворую, унесу.

Схороню в густом лесу

под зелёною сосной,

чтоб хранила мой покой.

Я от лиха, от беды

так запутаю следы,

что забуду и сама,

где теперь моя тюрьма,

где душа моя молчит,

не поёт и не кричит,

так я спрятала её.

Горе-горюшко моё…

«Слово горькое – «потеряна…»

    З.Х.

Слово горькое – «потеряна».

Словно намертво приклеено,

словно нитками пришитое,

неживое, неизжитое.

Мне ли плакать, богу кланяться,

мне ли до смерти не каяться?

И моя ль душа печалится,

не живёт, а только мается?

Я потеряна, растеряна,

словно надвое разделена.

Сколько мне любви доверено —

столько ж горечи отмерено.

Кто придумал слово горькое?

Как по горлу – чёрствой коркою,

как в висок – тяжёлым молотом,

как в лицо – студёным холодом.

«Острыми стёклами слов резал вслепую…»

Острыми стёклами слов резал вслепую.

Душу руками закрыла – не помогло.

Кто же подарит теперь душу другую?

Вот и спасаю, и вынимаю стекло.

Горько ли, больно ли мне? Я и не знаю.

Стёклышки-стёкла, льдинки холодные слов.

Может быть, после. Сейчас – не понимаю:

разве бывает такая злая любовь?

«И шёпот, как молитва, с губ…»

И шёпот, как молитва, с губ

слетает, непослушен.

А ты не нежен и не груб —

ты просто равнодушен.

Кому молюсь? о чём прошу?..

Я и сама не знаю.

Я никому не расскажу,

о чём я вспоминаю.

Марине

Душа твоя – ни здесь, ни там, а между.

И потому я свет её ловлю,

и потому не восклицаю нежно:

где та душа, которую люблю?

Я знаю, где. Знакомы те дороги.

Там вечность, ветер и морской песок.

В глазах твоих (то – смущены, то – строги)

меж недописанных читаю строк —

любовь! Всей жизни мало (кто повинен?),

и всех моих путей к тебе, и снов,

чтоб голос твой – единственный – Маринин

услышать из-за дальних берегов.