Украинское солнце

Миша оставался ждать у входа, когда Влад зашел внутрь. Просторный спортзал, освобожденный от инвентаря, вмещал в себя всех выпускников, их родителей и педагогов. Отыскивая взглядом родной силуэт, никем не замеченный гость в миг обратил на себя внимание, как потерянный зверек, жалобно звавший свою мать.

– Мам!.. Мама! – кричал Влад. Общий шум оживления еще более взволновал его.

– Сынок! Что случилось? – потерянная мать почти сразу же нашлась, отозвавшись на плач родного ребенка. Она, встревоженная внезапным появлением сына, инстинктивно стала его осматривать, и, как это часто делают львицы, облизывающие своих беззащитных котят в момент, когда те, переждав тревогу за их спиною, начинают просить уже ненужного утешения, стала так же ласково утирать его распухшие от слез глаза.

Она присела, чтобы поравняться с сыном ростом, готовая его выслушивать, и тут, не выдержав натиска нахлынувших слез, почувствовав материнскую ласку, Влад расплакался.

–Когда мы были дома…Там, где балкон, кто-то плакал… ой, кричал, и… – всхлипывал Влад, но уже больше не теребил так сильно в руках мамин платок, а с интересом водил блестевшими глазами по сторонам.

–Ну-ну, успокойся… Ты не забыл закрыть дверь квартиры? – мать заглянула в лицо своего дитяти, потом пристально окинула его взглядом. Забрав из рук Влада мятый платок, мать слегка привстала, приводя в порядок растрепанную футболочку сына, выправила лямочки на его комбинезоне, затем выпрямилась, чтобы найти взглядом мужа.

Глаза Влада горели любопытством к происходящему, и уже не оставалось внимания, чтобы отвечать на задаваемые матерью вопросы.

Но она все-таки дождалась на свой вопрос утвердительного кивка головой и подвела сына к столу. Влад очутился среди взрослых, более того, он был рад этому, а о друге своем, Мише, он до конца вечера так и не вспомнил.

Банкет начался в пять часов и, надо сказать, очень живо. Когда все расселись, после вступительных речей директора, завуча и преподавателей, первыми выпускники подняли тост за родителей.

Те в свою очередь, поддавшись разгоравшемуся веселью, не преминули сразу же как бы в подтверждение всего сказанного детьми в свой адрес выпить за преподавателей и еще раз за себя. Много пить несовершеннолетним выпускникам было непозволительно, поэтому родители выпили без детей, но за них, еще раз за себя и за детей, и еще раз за учителей, и еще раз, и еще раз. Для каждой семьи в отдельности предназначался столик.