Кувалда и любовь

Нынешний кандидат-избранник оказался натуральным французом родом аж из самого Парижу. И звали его – Ив.

Я разинул пасть и запел: «И-и-ивушка зяле-е-еная…» Ленка заткнула меня подушкой и баритоном сказала: «Убью, сссука! Я же к тебе за помощью!» Ну, у меня сработал рефлекс и я стал действительно слушать.

И наслушался, конечно, полной хрени. Жених-лягушатник собрался со своими родственниками нанести невесте официальный визит. Поэтому, по словам Ленки, кабаки-рестораны исключались. Ей надо было показать свою домовитость и неодолимую склонность к семейному уюту.

И она, хрен ее знает почему, решила, что из ее корефанов только я смогу организовать такой стол, который будет сочетать в себе элементы аристократизьму и чисто русские национальные мотивы.

Выслушав всю эту ахинею, я с удовольствием поржал, почесал у себя все, куда руки дотягивались, и мотнул башкой: «А я тогда хлебнул кваску и сказал: «Согласный».

Нда. Уж. Два дня я жил у Ленки. Поднял все свои старые связи. Пришлось у соседей арендовать еще один холодильник.

Насчет финансов Ленка дала мне карт-бланш, поэтому… Международных деликатесов было полно. Из кавказского ресторана я приволок маринованное мясо, все, что к нему полагается по уму, и мангал, который впехерил на балкон. Из не скажу какого кабака привезли стюдень, блины с икрой и холодного поросенка с запасом хрена. Ну, счас я уже и не вспомню все меню. До хрена, короче, всего было. Напитков тоже я набрал – типа, Политбюро собрался упоить.

Думаю, можно не упоминать о том, что сам я постоянно подстегивался и вдохновлялся… из запасов.

Ну, я вам скажу. Банкет получился – только кино сымать. Гостей было пятеро – жених Ив, его дядя Шарль, две какие-то тихие тетки и мадам хрен поймешь, какого возраста.

Ну, приехала делегация. Я был весь из себя гордый и пьяный – Ленка меня всего обцеловала за ту тяжелую гастрономическую артиллерию, которую я приготовил. Для начала французы остолбенели при виде стола. Там действительно жратвы было человек на полсотни.

Ну, а потом события стали потихоньку развиваться. Дядя Шарль отдувался за всех, помню. Жрал – как из голодного края приехал. Теток вообще не припоминаю. Ленка с Ивом все время пропадали куда-то. А у меня, по ходу, малость перемкнуло в башке, и я стал бабульку охмурять. На лирику, мля, тоже потянуло. Маленькая, худенькая, смешливая красавица. Глянешь – да ей лет шестьдесят, как минимум. Тяпнешь стаканище – да ну, от силы тридцатник. Как бабулю звали – не помню.