Как я выдумал любовь

Юношеский максимализм

Ах, этот юношеский максимализм – желание жить одним днем, любить без остатка, бросаться в грозные волны авантюр, дух бунтарства и отрицание любых норм, когда живешь только здесь и сейчас, не задумываясь о том, что ждет этот мир завтра.

«Жизнь одна, и другой не будет!» – сколько раз доводилось слышать эту фразу? «Компромисс» Довлатова закрепил ее основательно, но такое ощущение, что мы не поняли смысл и использовали дни не во благо, а корчась в жалких попытках кому-то что-то доказать.

Именно таким высказыванием я оправдывал свои страхи, выдавая их за что угодно, лишь бы не выдать страшную тайну – я боюсь быть собой, странным, отвергнутым, одиноким. Я не понимал куда идти, к чему стремиться, кто я, в конце концов. И здесь появилась Она – огонь, якорь, маяк, светоч, ангел хранитель, благодаря которому я возвращался домой из отвратительных передряг.

Жалею ли я о том, что было, как я жил? Определенно да!

Если бы был шанс поступить иначе, я бы жил по-другому? Нет, не хватило бы ума.

И смелости. Мои глупость и упрямство в желании почувствовать себя нужным, любимым, важным, были сильнее рассудка.

Я хотел бунта. Я устал молчать, но не мог поделиться. Я хотел гореть и сгореть без остатка. Хотел острых ощущений и хоть какого-то признания, я пытался доказать миру, что чего-то да стою. Жаль, что в итоге так и не смог доказать этого самому себе.

Постоянное самокопание и самоистязание лишь толкали глубже во тьму, уводили в грозные темные воды, где глупца ждет гибель в бесконечных муках.

Я томился изо дня в день, стараясь заглушить алкоголем смелые желания и нескончаемое течение мыслей, чтобы, наконец, сомкнуть глаза на рассвете, пережив еще одну безумную тяжкую ночь.

Слова твои – острая спица,

Что ранит сердце и рассудок,

В груди моей синяя птица

Живет в ожидании чуда.

Она никогда не сдается,

Продолжает петь и порхать,

Сквозь слезы звонко смеется,

Пытаясь силы собрать.

Сама эта птица как чудо —

Сердце, жар, жажда жизни, любви,

Не ждет помощи ниоткуда,

Только с ней говори, говори…

Она знает все о боли,

Может обнять, помолчать,

Все беды у бога отмолит,

Излечит болезнь и печаль.

Живет синяя птица в груди,

Бьется в неволе, бьется,

И горько и тесно внутри,

Но она в этой клетке смеется.

Ее боль превращается в солнце.

Ты ее береги,

Береги.