Любка

Любка

Фламме

Ляман Багирова /Фламме/ – автор со своеобразным, только ей присущим ощущением этого мира. Но ощущением тонким, по-человечески мудрым и красивым. У нее особый слог, напоминающий язык русской классики. Герои ее произведений не совершают подвигов – это обычные люди в обычных жизненных ситуациях. Но ситуации эти вырисовываются так, что сочувствуешь героям и видишь их как будто наяву. И, читая этого автора, словно слышишь далекую тихую музыку, проникновенную музыку человеческого сердца. И понимаешь, что человек за тысячи лет своего существования изменился мало: также любит и негодует, страдает и радуется, также открыт прекрасному и ненавидит зло.

Фламме

Любка

Базилевс

Номинация: Триумф короткого сюжета

Уже заморгала лохматая звезда, и сиреневое утро медленно поползло с востока, а Базилевс все лежал, положив голову на лапы. Желтые глаза его сводились лунками и все качалась, качалась в них нахальная звезда, которая теперь обиженно моргала и с которой не хотелось расставаться.

Косые лучи ее пахли влажной пылью, нагретым песком и еще чем-то, от чего заходилось сердце и что осталось далеко, совсем в другой жизни.

Если бы Базилевс был человеком, он непременно вспомнил старинную песню:

Звезда полей над отчим домом

И матери моей печальная рука…

Но Базилевс не был человеком. И отчего дома у него тоже не было. Хотя была родная желтая пустыня, по которой так хорошо было бегать, поднимая за собой фонтанчики песка.

Мать… Да, мать была. Но у нее была вовсе не печальная рука, а большая пушистая лапа с втянутыми когтями.

Так хорошо и безопасно было, когда она обнимала Базилевса и прижимала его к мягкому душному животу с набухшими сосцами. Сразу же у матери в животе начинало что-то тарахтеть, и звук этотвместе с теплыми струйками молока был для него сладчайшей музыкой. Потому что Базилевс был всего лишь полуторамесячным львенком- смешным, с нетвердыми лапами, в крапчатой шерстке, треугольным носишкой и любопытными глазами.

И он вовсе не был Базилевсом.

Мать звала его гортанно: «Мр-р-р». Точно так же она звала его брата и сестру. Удивительно, как она не путала одинаковые имена, но Базилевс точно знал, что вот на это «Мр-р-р» следует откликнуться именно ему, а то мамино «Мр-р-р» превратится в «Рр-р-р!». А вот на это «Мр-р-р» пусть откликается брат или сестра, а он еще подремлет в тени акации.

…Здесь тоже росла акация. Красивая – ее цветы были похожи на розовые пушистые свечи, но чужая.