Когда люди лают – собаки улыбаются

Совершая на автомате какие-то привычные действия, даже взяла чашку с кофе. Только что был кипяток и вот кофе совсем холодный. Господи, о чем я думаю…

Не помню, сколько стояла у окна. Очнувшись, набрала телефон сочинской Ани. Кажется, я еще надеялась, что все неправда. Сейчас Аня ответит, что еще в кровати, суббота же, попеняет, что рано разбудила, сообщит, что Поля ушла от нее вчера очень поздно и тоже, наверное, спит.

Трубку взяла Анина подруга.

– Вероника, Аня в истерике, она не может взять трубку. Тебе надо лететь сюда.

Покачиваясь, держась за стену, я вошла в гардеробную. Раскрыла чемодан и стала бросать в него с вешалок черную одежду. Платье, юбка, брюки, блузки, джемперы. Сколько у меня, оказывается, черного. Я всегда его любила. А вот этот черный с белым кантом костюмчик от «Шанель» я хотела отдать Поле, когда она приедет ко мне в Новый год. Поля… Новый год… Я опустилась на пол. В руке у меня все еще был зажат телефон. Надо кому-то позвонить. Кому? Нет, звонить не буду, я не смогу произнести слов, которые сказал Вахтанг.

Я стала лихорадочно писать эсэмэски. Своей ближайшей подруге Жанне. Сестре. Еще одной подруге. Через несколько секунд мой телефон зазвонил. Это была Жанна, она первой получила сообщение.

– Я сейчас приеду, никуда не выходи! – скомандовала отрывисто и отключилась.

Потом позвонила сестра.

– Я не знаю, что тебе сказать, – плакала сестра, – я только что звонила Ане в Сочи. Я выезжаю туда. Ты с кем? Ты одна? Что ты делаешь?

– Сижу над раскрытым чемоданом, – послушно ответила я, отметив, как глухо и странно звучит мой голос.

Это был не мой голос. Сестра рыдала в трубку, а у меня не было ни слезинки. У меня два стеклянных глаза, как у кукол, которых я покупала Поле.

Я встала и открыла входную дверь. Мне казалось, дверной звонок разорвет мою голову. Я стала бояться любых звонков. Любых звуков. Я выключила телевизор. В доме повисла тягучая черная тишина.

Потом я читала, что о трагедии ни в коем случае нельзя сообщать по телефону человеку, когда он один.

Неизвестно, как тот поведет себя. Но кто-то должен был мне сообщить. В Сочи все отказались звонить матери. Думаю, Вахтангу звонок дался нелегко.

Потом действительность стала проявляться отрывистыми клипами. Мы с Жанной в такси. Вот уже зал аэропорта Шереметьево. Ко мне бросается моя приятельница, которая приехала туда раньше нас: «Есть один билет в Сочи на рейс через час. Жанна, где ее паспорт?». Я не помню, как проходила паспортный контроль и досмотр.