Неповторимые. Сказ о родных людях, об односельчанах, сокурсниках, сослуживцах, друзьях; об услышанном, увиденном

А уж как, любители хоккея, боготворили Николая Николаевича Озерова! Все его крылатые выражения тут же, не успев сойти с экранов телевизоров, уходили в народ.

– Д-а-а-а, такой хоккей нам не нужен! – мог процитировать последний фанат великого комментатора.

Мы были не только пассивными болельщиками хоккея, но и самыми азартными участниками ледовых сражений. Играли все, играли до самозабвения.

Не было никакой амуниции, не было хоккейных площадок, не было даже элементарных шайб, не говоря уже о клюшках.

Шайбу нам заменяла замерзшая коровья говешка, а за клюшками ходили в лес.

Нарубишь подходящую по форме березу, счешешь ее со всех сторон, просушишь на печке и на завтра ты – прямо Александр Якушев на льду. Не было у нас понятия о том, что настоящие коньки крепятся заклепками к высоким ботинкам. Мы же крепили их сыромятными ремнями на валенки.

Закрепишь, бывало, их с любовью и нежностью к валенкам, подморозишь в проруби, для верности, и сам Валерий Харламов по скорости в подметки тебе не годится.

Наигравшись вдосталь, вихрем подлетишь к кромке проруби – бац, голым животом на лед; нахлебаешься вместе с коровами воды из проруби и чувствуешь себя самым именитым хоккеистом на планете Земля.

Сколько же талантов было зарыто в землю, скольких же макаровых и крутовых недосчиталась наша сборная команда по хоккею с шайбой – обрати свой взор тогдашние руководители компартии и правительства на провинцию, на дворовые команды.

Не одним хоккеем жили мы, были и другие игры.

Зимой – бег на лыжах, прыжки с трамплина, горнолыжный вид спорта. Строили снежные крепости, да что там крепости, целые городки получались на деле.

Разделившись на две неприятельские крепости, исступленно забрасывали, собственноручные изваяния снежного зодчества, комьями мерзлого снега.

Были и свои рекордсмены в этом, незамысловатом на первый взгляд, виде спорта. Нужно было обладать резким и хлестким броском. Особенно этим качеством отличались хантаевские ребята, Альфред и Алик.

Оба они метали с такой силой, что почти всегда на глаза наворачивались слезы, в случае попадания их снаряда в цель.

Строили подземные переходы в стан неприятеля, для того, чтобы добыть живого «языка». Сказать, что когда-либо «язык» благополучно доставлялся к месту назначения – не могу, но многочисленные ходы сооружались почти всегда.

Может быть, это был неосознанный детский поступок, преследующий цель, довести начатое дело до логического завершения.