На Париж

Вот примерь-ка.

И подает мне военный кивер.

– Да для чего? – говорю.

– Ч-ш-ш! Не кричи. Это старый кивер Дмитрия Кириллыча. Ну что, в пору?

– В пору.

– Я пропущу тебя в гостиную. Там сидит Ириша Елеонская и глядит в зеркало. Ты войди на цыпочках, ей через плечо загляни туда же и сейчас назад. Понял?

– Понял, Варвара Аристарховна. Но Ирина Матвеевна испугается…

– Не твое дело.

Отворила дверь тихонечко, в гостиную меня толкнула. А Ириша, ничего не чая, сидит себе меж двух свечей, глядит в зеркало неотступно, не шелохнется.

– Суженый-ряженый! Явись, покажись… Наклонился я тут ей через плечо, и узрела она меня в зеркале. Как взвизгнет благим матом:

– Чур меня!

Суженый-ряженый! Явись, покажись…

Обеими ручками личико закрыла. Я же на цыпочках опять в прихожую, снял кивер и домой без оглядки.

Долго не мог в ту ночь заснуть. Шутка шуткой, но всему есть мера.

В Новый год видел ее у обедни, но только издали. Молилась она истово и ни разу кругом не оглянулась.

2-го числа иду к Аристарху Петровичу со своими счетами. Просмотрел он их, потом и говорит:

– Да, вот что еще: послезавтра ввечеру ряженые у нас будут.

– Дворовые? – спрашиваю.

– Дворовые своим чередом; но будут и приезжие. Для Варюши нашей сюрприз.

– Уж не Дмитрий ли Кириллыч пожалует?

– Угадал, брат. Только чур, никому пока об этом ни слова. Приедет он с одним приятелем. А чтобы их не так легко распознали, ты тоже перерядись и войди вместе с ними. Как тебе нарядиться – потолкуй уж с Мушероном: ему, как французу, и книги в руки.

Пошел я к Мушерону. Бравый сержант мой с самой Березины как обмененный. От Наполеона своего хоть и отрекся, а все по нем втайне тоскует. Обязанности дядьки у Пети Толбухина исполняет по совести; по-французски говорить с собою заставляет; а того охотней еще со мной беседует, да все про гибель родной своей «великой армии».

Как узнал, что мне требуется, – ни минуты не задумался.

– Полишинелем, – говорит, – тебя обрядим; и просто, и потешно.

– А по-нашему, – говорю, – и дешево, и сердито. На том и порешили. Мушерон в молодые годы у портного в подмастерьях служил; не токмо иглой владеет, а и кроить мастер.