Записки с Марса и Венеры. Проза

Скоро Москва!!!

Двенадцатое марта.

Какой день…

Суета: биология и клуб. На клуб – я так и говорила – явились восемьдесят человек. И ещё десять гостей. Я сидела с девчонками справа. Стали расспрашивать друг друга, кто за кем рассказывает, Паша успокоил: «Я объявлю».

Скоро уже ничего не будет. Скоро не будет и самой поездки. Всё время думаю об этом. Как хорошо, что у человека есть пристанище, откуда не хочется уезжать.

Хочу бродить с ним по заснеженным улицам Москвы. Его не интересуют мои художества.

Скоро выпускной. Заседание позади, и кажется, что вся подготовка к нему была когда-то давно, где-то далеко в прошлом.

Счастлива та, кто сидит с ним за одной партой.

Я ещё ничего не знаю о том, какой буду счастливой сама, когда окажусь с ним за одним столом в читальном зале институтской библиотеки, в такси по дороге в аэропорт, в лифте нашего общежития, и на переговорный пункт к телефонам мы тоже пойдём вдвоём. Но это будет потом.

«Пепел милый… отрада бедная в судьбе моей унылой… останься… со мной…» «Сожжённое письмо».

Я буду с ним целых пять дней! Ура!

Алла сказала мне: «Паша говорил – «Наташенька, бедная, вчера старалась, рисовала». Врёт?

Ничего, ещё будет поездка, вечер в школе и вечер в мае… Я тешу себя надеждами и тем, что ещё увижу его. Уже не на три дня. Это уже на всю жизнь. Он будет, но всё останется в прошлом.

На клубе сказал: «Ого, ещё и тут домашнее задание. Мало уроков?»

А со стула на пол прыгать на прямые ноги – нормально?

Я – в списке, там, где и он, но рядом с ним написана другая фамилия.

Список висит на третьем этаже.

Люблю ли я его, если всё повторяю и повторяю его имя, говорю о нём беспрестанно? Если б любила – говорила бы о нём вслух? «Всё то, что истинно, умеет быть тихим». Хайнц Калау. Будет прочитано немного позже.

А пока список отъезжающих в Москву висит на третьем этаже.

Задумала исповедь в вагоне. Исповедь случится через два года, тоже весной, но не в марте, а в апреле, на первом этаже нашего общежития.

Но откуда мне было знать тогда о его намечающемся поступлении и о том, что по счастливому стечению обстоятельств я сама стану студенткой…

Как много потеряли те, кто не видит в нём того, что вижу я. Раньше хотелось, чтобы побыстрее прошли каникулы. Сейчас – пусть не заканчивались бы дни учебного года.

Ни о чём не думается, кроме поездки. Как быстро бежит время.

Марина Бутримова сказала восемнадцатого марта, что осталось учиться «чистых» сорок дней.