В подземном царстве

В подземном царстве

Вацлав Вацлавович Воровский

Фельетон написан в дни подготовки к 80-летнему юбилею Л. Н. Толстого, исполнявшемуся 28 августа 1908 г. Подготовка к юбилею приходила в напряженной обстановке острой общественно-политической и литературной борьбы. Весной 1908 г. черносотенная печать, дипломатично поддержанная официальными газетами, организовала гнусную травлю Толстого.

Особенно мерзкую роль в этой кампании играл нововременский журналист М. О. Меньшиков, – один из тех продажных писак, которым, по словам В.

 И. Ленина, «вчера было велено травить Л. Толстого, а сегодня – отыскивать в нем патриотизм…» (Сочинения, т. 15, стр. 179).

Вацлав Воровский

В подземном царстве

Мрак подземного царства озаряется кровавыми огнями светильников, в которых горит человеческий жир.

За длинным столом, обтянутым кожей левых депутатов, сидят страшные судьи Аида: Минос, Радаман и Эак[1 - Минос – в греческой мифологии царь острова Крита. Радаман – брат Миноса. Эак – сын Зевса и Эгины.

Богами и людьми был избран третейским судьей. После смерти был в преисподней судьей и привратником.].

Справа от них прокурор – кровожадный Цербер.

У него три головы: одна голова – Пуришкевича, другая – Буренина[2 - Буренин сотрудничал в 60-х-начале 70-х годов в революционно-демократических журналах «Современник» и «Отечественные записки», к концу 70-х гидов переходит в лагерь реакции, становится одним из ведущих фельетонистов суворинской газеты «Новое время», где зарекомендовал себя как ярый враг революции и прогрессивного искусства, махровый реакционер и антисемит.

], третья – Меньшикова.

Тело у него короткое и жирное, как у черноземного помещика, а хвост похож на нагайку.

Пуришкевичевская голова все время беспокойно вертится, по временам извергает ругательства или показывает язык.

Буренинская голова старчески трясется, беспрерывно ворчит и брызжет слюной.

Меньшиковская голова слегка приподнята и молитвенно наклонена на бок, глаза закачены, губы шевелятся, что-то шепчут, а из угла рта беспрерывно течет какая-то зеленая жидкость.

Налево от стола судей место защитника.

И – о, диавольское наваждение! – здесь сидит тоже Меньшиков. Тот же самый Меньшиков, с тою же молитвенно-лицемерно-предательской рожицей. Сидит, перебирает четки, и губы его так же тихо шевелятся, нашептывая не то молитву, не то донос.

Два молодца с резинами за поясом, отмеченные клеймом, вводят подсудимого.