Пару слов о детстве. Деревенские рассказы

Надев свои ордена, ждал мой дед, когда за ним приедут и повезут на обещанное торжественное чествование ветеранов. Он все сидел на старом пне, смотрел на дорогу и ждал. И мне было жаль его, жаль его палку и пакетики в нагрудном кармане, в которые мечтал он сложить гостинцы для меня. Машина так и не пришла. Забытый и ненужный мой дед так и не узнал, что спустя два месяца после его смерти мы получили на его имя президентскую награду – медаль Жукова.

Последнее мое воспоминание о нем: я у зеркала, почти девушка, я вижу его в этом зеркале, он болен, лежит на кровати, но все так же, как тогда, когда я была еще совсем ребенком, струится мне в спину синева родных глаз, его улыбка.

Оборачиваюсь, подхожу к нему близко-близко, жму сухонькую руку и прошу: «Ты только дождись меня, дед». А он все улыбается и не отпускает меня. Я, потупившись, смотрю на его такую родную руку, не могу отпустить ее тоже, боюсь, что вместе с ней потеряю что-то очень важное, без чего уже нельзя жить, боюсь, что потеряю вместе с этой рукой весь XX век.

Мой дед меня так и не дождался. Он умер через два дня после моего отъезда 24 февраля 1998 года. Он страдал перед смертью и крепко хватался за жизнь. Когда мне было 3, и казалось, что смерти не бывает, а деду 76, и казалось, что это бесконечно много, я его спросила: «Дед, а жизнь – это долго?» Он, подумав, тихо ответил: «Жизнь – это один день».

Нежно берегу я память о своем человеке-исполине, каких не родит больше земля наша, нежно кутаю дедовские ордена и медали, и часто стоя над родной могилой, про себя отмечаю, что у меня его руки.

Дашка

Девочка лет пяти юлой вертится у зеркала. Маленький деревенский взъерошенный галчонок в ярко-желтом платье с карманами. Карманы для деревенского ребенка жизненно необходимы – в них обязательно должны позвякивать речные камешки, стеклышки, ну, и конечно, в них должны находиться скомканные носовые платки на случай мокрого носа или обычного статуса взрослеющего человека. Этот взрослеющий человек пяти лет от роду – я, собираюсь в детский сад, свой первый в жизни, и ни какой-нибудь, а самый настоящий городской сад.

Мама, улыбаясь, протягивает мне огромный букет цветов, я прижимаю его к своему платью, и мы выходим из дома навстречу неизвестности. Я волнуюсь? Не знаю. Крепко сжимаю мамину руку и боюсь стать казенной, как все в детском саду. Детский сад и детский дом для меня синонимы, и я по сто раз переспрашиваю маму, точно ли она заберет меня вечером.