Недостроенный храм

С песком златым чумные ветры

нам отходную пропоют.

Хрустальным стало ударенье.

Эй, потерявший стремена,

в гробу стеклянном ждёт спасенья

остекленевшая страна.

Танец

Урочный пляс в урочный час —

всё так пристойно, всё как надо.

И блеск твоих весёлых глаз,

и шёпот губ в аллеях сада.

Не опалён и не разлит

твой взор, но временем окован.

И вот мне чудится Лилит,

я луноликой околдован.

В неярком отблеске свечей

два взгляда пламенем объяты —

сродни скрещению мечей

между Изидой и Гекатой.

Но этот танец знаю я,

он сердце мне восторгом полнит.

Танцуй, танцуй, душа моя,

как ветерок по синим волнам,

как беззаботная луна

среди сверкающего снега.

И вихрем танца сметена

вся мощь богов, вся тишь и нега.

Ах, этот плен!

Восторг!

Экстаз!

Паденье в пропасть и услада!

Но нежность рук, но голос глаз

узнал я, дочь Иродиады.

«Не горе, но горечь осудного слова…»

Не горе, но горечь осудного слова

и неразделимую долгую ночь

несу, словно тайну Святого Покрова,

напрасно стараясь себя превозмочь.

В безмолвном моленье,

в несбывшемся крике

моих откровений,

стихов

и поэм,

изломы ущелий —

морщины на лике.

И я, как морщина, изломан и нем.

И трудно пытаясь молиться хоть словом,

хоть взглядом, хоть трепетом мёртвых ресниц,

я вижу огонь, оживающий в новом

прочтении старых от века страниц.

«Перестук колёс, перестук…»

Моей бабушке – Екатерине Холиной

Перестук колёс, перестук,

или звон в ушах, или звон?

Мир давно пронзил тяжкий звук,

тяжкий звук пронзил, или стон?

Но беда моя – не беда,

если рядом ты в снег и в дождь.

И в голодный год лебеда

уж не вызовет страх и дрожь.

Уж не вызовет смачный дым

недокуренных сигарет.

Я же был всегда молодым,

и умру, поверь, в цвете лет.

Мир опять пронзил тяжкий звук,

и стрела летит вслед за мной.

Перестук колёс, перестук.

Или вой по мне, волчий вой…

«Ноябрь…»

Ноябрь.

То дождь.

То снег.

И лужи.

И неуютно на ветру.

Полнеба ёжится от стужи —

собаки воют поутру.

Сквозь дождь и снег,

сквозь мрак и ветер

перед иконою свеча,

а мир проснётся, снова светел

когда корабль обрёл причал.

Печать холодного рассудка

не для смятения ума.

Заплакал ветер зябко, жутко.

Погасли света терема.

Зима взяла своё как будто —

маячит снег сквозь мелкий дождь.