Мои журналы. 9—16

VI

Тут эпизод я вставить зимний

Хотел, он вышел бы длинней

(Перо как ни изобрази мне

Его) всей повести моей,

Что я придумывал покуда.

Боюсь, читатель, что простуда

Могла б тогда затронуть Вас, —

К ней не готовы Вы сейчас.

А речь зашла б о том, конечно,

Как мы встречали Новый год —

Интересуется народ

Сей темой неизбежно вечно:

Кто сколько ел, как спал, где пил,

Кому что Дед Мороз вручил…

VII

Чем заняты мы на Валдае?

Двенадцать градусов вода,

Но с папой плаваем, ныряем

Мы после завтрака всегда.

Футбол глядим, читаем книги,

Затем опять глядим футбол.

Шумахера и Румменигге

Нам не показывают… Гол

Зато московское «Динамо»

В финале кубка, наконец,

Забьет «Зениту». Молодец

Газзаев, гений прямо,

А с ним и Саша Бородюк…

Отныне он мой лучший друг.

VIII

Хоть я забыл про Кошевера,

Про Владика и Чистяка —

Все это, знаете, манера:

Они ведь далеко пока.

Махая деревянной лапой,

Играют в теннис мама с папой

И с тетей Олей… чудаки,

Они настолько далеки

От нашего их понимания…

Ведь теннис – буржуазный спорт.

Его придумал как-то чорт

В минуты праздного лежания

На печке у сковороды…

А получает за труды.

IX

Порой мы ловим, жарим рыбу

И после ужина едим.

За это Нептунам «спасибо»,

Конечно, местным говорим.

В простых богов мы свято верим…

На пляже, деревянный терем

Где в форме чайника стоит,

В котором вечно жизнь кипит,

Где кофе, пряники, конфеты,

Где коромыслом пар и дым,

Где днем и утром мы сидим, —

Там собираются поэты

В вечерний час или в ночной…

И с ними музы их толпой.

X

Мы в синем плаваем тумане

Сегодня с самого утра:

Я с мамой на катамаране,

На лодке папа и сестра.

Покой и тишь… погода шепчет,

И ветер вряд ли станет крепче

До ужина. «Айда вперед!» —

Флотилия моя идет.

Мы доплывем туда, где волны

Становятся мощней, страшней

И где нам станет жаль людей…

Эмоций, впечатлений полный,

Обратно – стало быть, назад —

Наш возвращается отряд.